Журналистика и медиарынок

В прошлую лихую годину я питал иллюзию, что кризис — это такой санитар леса. Убирает ненужное, хворое, расчищая место для живого, полезного. В нашем случае — оздоравливает медиаполяну. И сначала вроде пошло — в киосках поубавилось глянца, добавилось серьезной прессы. А потом и кризис притормозил, и процесс поменял вектор. Эволюцию поправили так, чтобы выиграли те, кого посчитали своими. Вне зависимости от пользы для леса.

-Что вы все твердите о ньюсмейкерах да контенте, — разозлился коллега. — По-русски нельзя?

Знаю, что большинству из вас нравятся звездные истории про похудевших поп-див, меняющих мужей, как перчатки, да экстрасенсы с летающими тарелками», — пригвоздила читателей редактор районки в колонке, посвященной подписке.

Я сломал чужую мечту. Спросил журналистку: «Зачем вы выбрали такую профессию? Это раньше нас уважали и неплохо платили. Теперь денег достается немного, а бьют регулярно морально, а порой и физически». Через пару часов журналистка уволилась из газеты. Скорее всего, это была последняя капля.

Дым сигарет по-прежнему клубится на перронах, улицах и лестничных площадках. Народ живет, не заморачиваясь на новый запрет. Переходит улицы где попало, дрелит стены по ночам, ездит на красный свет. В общем, продолжает «водку пьянствовать, безобразия нарушать».