Барьер молчания
Шипицын Иннокентий Иванович. С пожелтевших страниц старого дела НКВД на меня смотрит мой дед. На мутной фотографии практически невозможно разглядеть изможденного лица.
Он был священником, который, спасая свою огромную семью, отрекся от сана. Но и это его не спасло. Не могло спасти. В его деле есть смертельный приговор — «охаивал Сталина».
В старом семейном альбоме есть только чудом сохранившаяся фотография моей бабушки — красивая статная женщина с толстой светлой косой, попадья. Все остальные фотографии были изъяты и сожжены, чтобы навсегда стереть даже память о большом роде.
И это почти удалось: въевшаяся в кожу, кровь, гены привычка молчать о прошлом привела к тому, что мы мало что знаем о своих корнях. Подрастает названная в честь бабушки моя дочка. Скоро она спросит меня о том, кто же был ее прадедушка.
Пытаясь сейчас восстановить хоть что-то, я натыкаюсь на тот же барьер молчания. Древние старики и старухи, которые могли бы помнить моего деда еще детьми, до сих пор неохотно делятся воспоминаниями о «врагах народа».
Кому надо больше всех?
По прошествии многих лет страна узнала, что в сталинских застенках погибли миллионы. Спустя 51 год после смерти Сталина, в 2008 году, имя Иосифа Виссарионовича лидировало во всероссийском голосовании «Имя Россия».
А в далеком от центра холодном Якутске республиканский Совет ветеранов Великой Отечественной войны уже собирал деньги на памятник Сталину. Можем ли мы понять, что движет этими людьми, выигравшими самую страшную войну?
Да. Можем. С этим именем они шли в самоубийственные атаки. Его шептали наряду с именем любимых, вжимаясь в стылую землю под обстрелом. И умирали тоже за него.
Могли ли мы примириться с тем, что эти люди пытались сделать сейчас? Нет. Не могли.
О памятнике Сталину стали говорить как о деле уже решенном. Администрации города лишь предлагалось выбрать место. И положение действительно оказалось весьма щекотливым — сложно, ох как сложно отказать тем, кому мы столь обязаны.
Тем более, что наш город был бы далеко не первым в республике, вспомнившим о генералиссимусе. В 2005 году памятник Сталину также по инициативе Совета ветеранов был воздвигнут в городе Мирном.
Да и Якутск уже видел в честь 60-летия Победы парад, который, вызывая овации толпы, возглавлял в белом кителе и белых перчатках двойник Иосифа Виссарионовича.
Что изменилось бы от того, если в Якутске появился еще один монумент? Мы не стали бы жить хуже, не произошло бы никаких революций, не выросли бы цены, не опустели бы магазины, не усилилась бы цензура…
«Так зачем вы поднимаете шум? Вам что, больше всех надо?» — недоуменно спрашивали наших журналистов на улицах и в многочисленных коридорах власти.
В каждом новом номере «Якутска вечернего» публиковались гневные письма-протесты против установки памятника Сталину. Благо, что неравнодушных и возмущенных откликов хватило бы на целые книги.
И практически сразу стало ясно, что этим шумом ничего не изменишь. Перспектива памятника неумолимо надвигалась. А чувство беспомощности перед грядущим заставляло опускать руки.
Тогда-то и родилась эта идея — предложить властям города провести «народный референдум» на тему «Быть или не быть памятнику Сталину в Якутске».
Народный референдум
За всю долгую 15-летнюю историю «ЯВ» мы пережили разные стадии взаимоотношений с властями. Первые полгода учредителями небольшой городской газеты была администрация Якутска. Понадобилось совсем мало времени, чтобы понять — ужиться нам не суждено.
С тех пор мы находимся в свободном плавании, успешно зарабатывая себе на жизнь и удерживая рекордный тираж на душу населения по России. Мы никогда не пытались сознательно поставить себя в оппозицию республиканским и городским властям, ни в коем случае.
Мы всего лишь стараемся писать правду, какой бы она ни была и сколь высоких людей она бы ни задевала. Понятно, что о взаимной любви с чиновниками всех мастей в таких условиях говорить не приходится. И тем не менее договориться удалось.
Недавно избранный на тот момент мэр города Юрий Заболев пообещал принять такое решение по установке памятника Сталину, какое вынесет «народный референдум» «ЯВ».
На первый взгляд это может показаться странным: в состоянии ли одна газета охватить весь город? При почти 60-тысячном тираже на 250 тысяч населения можно сказать, что каждый номер «Вечерки» получает практически каждая семья в Якутске. Так что, так или иначе с первой же недели об этой акции узнали все якутяне.
Мы, конечно, рисковали. Потому что результаты могли быть какими угодно, но в любом случае вся ответственность за последствия ложилась только на нас. Потому что при любом исходе мы знали, что недовольные будут обвинять газету в подтасовках. И, зная это, мы постарались сделать голосование максимально прозрачным.
Отдать свой голос ЗА или ПРОТИВ можно было, позвонив по телефону, прислав ответ по почте или проголосовав на сайте газеты. Неизменными были два условия: полные координаты и контактный телефон.
Каждому из проголосовавших впоследствии звонила счетная комиссия из числа специально привлеченных для этого студентов местного вуза. Акция шла почти четыре месяца.
Все это время в газете публиковался диспут между сторонниками и противниками установки памятника. И тем и другим предоставлялись одинаковые площади, и с той и с другой стороны мелькали уважаемые фамилии.
Расколовшись на лагеря
И нас, и город лихорадило. Первое время голоса шли практически один в один, и никогда еще Якутск так явно не разделялся на два лагеря. Эту тему обсуждали в автобусах и на улицах, на кухнях и в многочисленных учреждениях.
Раскололась и сама редакция, споря в курилке и рабочих кабинетах. Так что, говоря сейчас «мы», я имею в виду все-таки то большинство, которое всеми силами желало не допустить установку памятника.
В скором времени в ход пошла «тяжелая артиллерия»: на улицах города стали возникать стихийные митинги, на которых призывали голосовать ЗА или ПРОТИВ в зависимости от того, кто был организатором.
Вот тут-то старшее поколение показало нам, соплякам, что значит общественная работа. Созданный специальный штаб по сбору подписей сторонников установки памятника работал так, как и не снилось агитаторам на многочисленных выборах.
С нашей анкетой мы шли по домам, заглядывая в каждую квартиру. Поняв, что памятник не за горами, активизировались и противники. Люди подписывались целыми организациями, выводя на листах свои анкетные данные.
Студенты ходили с ручками, собирая подписи у своих сверстников на дискотеках. Всеми нами двигала убежденность в своей правоте. Стараясь быть объективными, мы все же не отказывали себе в праве голоса. «Пожалуйста, проголосуй», — призывали мы со страниц издания.
Напряжение нарастало. По еженедельным предварительным подсчетам вперед поочередно вырывались обе стороны. Драматизм ситуации достиг своего апогея за неделю до окончания голосования, когда стало известно, что большой список противников установки памятника, собранный одной из инициативных групп, оказался полностью сфальсифицирован. И об этом мы писали тоже.
В день, когда заканчивалось голосование, в редакцию поступили еще тысячи голосов. Предугадать конечные результаты не мог никто. Недели ожидания результатов слились в сплошную нервотрепку…
Отказ в земле
Мы победили. После долгих и изматывающих недель сбора голосов, после муторной проверки всех, кто принимал участие, после отказа городской администрации в просьбе выделить землю под строительство памятника Сталину, мы вздохнули спокойно.
В нашем городе не будет стоять бронзовый Иосиф Виссарионович. Все списки проголосовавших были представлены в администрацию города, где и лежат до сих пор.
«Что бы вы делали, если бы проиграли?» Не знаю. Совершенно точно, что мы бы признали свое поражение. И, наверное, никого из нас не мучило бы впоследствии чувство вины — потому что мы сделали все, что могли для того, чтобы этого не случилось. Но… Слава Богу, что мы выиграли.
За эту акцию газета «Якутск вечерний» удостоилась награды на XIII Всероссийском фестивале СМИ «Вся Россия — 2008» и вошла в число лауреатов конкурса имени Сахарова, получив специальный диплом.
Это приятно. Но когда затевали весь этот масштабный проект, мы думали лишь о родном городе, который мы все очень любим и за судьбу которого чувствуем и свою ответственность.
История нашего рода
Моего деда арестовывали два раза. Во второй раз его взяли перед самым Новым годом в далеком 38-м году. Моя мама тогда еще не родилась. На НКВД-шных страницах написано, что он умер в 1942 году.
Где — неизвестно. В то время на территории Якутии существовало 105 «трудовых лагерей», входивших в систему ГУЛАГа. Только раскулаченных в Якутии насчитывалось около 20 тысяч человек, порядка 15 тысяч были репрессированы по 58-й статье, более 600 якутян погибли в застенках Соловецких лагерей (это лишь те цифры, что установлены в архивах МВД).
Лет 20 тому назад, когда моя семья пыталась найти следы моего деда, в одной из церквей Якутска родственникам шепотом рассказали, что в то время нескольких бывших священников просто утопили в проруби.
Мой дед так и не узнал, что у него родилась последняя дочка — моя мама. Скоро у меня родится еще один его правнук. Теперь мне есть что рассказать ему о его семье. Пусть это и немного, но это — наша история. История нашего рода.
Мы их помним
Почти у каждого третьего работника нашей редакции были репрессированы родственники. Светлая им память.
Толстихин Иван Степанович
Леонов Максим Максимович
Григорьев Илья Пахомович
Кривых Михаил Маркинович
Калагов Чернен Германович
Пахомов Дмитрий Никитич
Этот памятник мог быть третьим
Два памятника Сталину в Якутске в свое время демонтировали: один утопили в Лене в пригородной черте, второй закопали в карьере.
Только цифры
• 27,35% участников голосования указали неверные контактные данные. В результате проверки выяснилось, что 7,26% голосов — фальсифицированы.
• Люди, указанные в списках, даже не знали о своем участии в «референдуме». Но тем не менее с трехкратным перевесом — 75,35% против 24,55% — противники установки монумента выиграли у сторонников.
• Всего в опросе приняло участие около 30-000 горожан.
Автор — главный редактор газеты «Якутск вечерний».
«Журналистика и медиарынок», № 2, 2009.
|
