|
I. ВИТАЛИЙ ЛЕЙБИН
 Виталий Лейбин, главный редактор журнала
«Русский репортер»: «Я не против того, Чтобы была высказана позиция, Я против того, Чтобы она была партийная...»
Д: Как вы позиционируете ваше издание, ваши политические пристрастия — говорите о них или считаете себя объективными?
В: К сожалению, в нашей стране нет той самой политической партии, политической силы, которую мы могли бы представить. Я не могу указать на партию, с которой мы солидарны: системную, несистемную — любую, потому что считаю, что нет такой. Я хочу сказать, на чьей мы стороне. Мы на стороне усложнения российского общества и политического представительства активного класса. Все говорят «креативный класс», но если брать именно класс творческих людей, больших профессионалов разных отраслей: от инженера Уралвагонзавода до питерского дизайнера, от квалифицированного рабочего в Тюмени до нобелевского лауреата по физике; если взять производящую силу общества, творчески производящую, — мы работаем на то, чтобы стать их голосом.
Конечно, хотелось бы, чтобы они имели свое адекватное политическое представительство, потому что они-то производят, в этом случае только они и платят, вернее, они платят больше, чем налог, они двигают страну, а политическое представительство имеет только бюрократия.
Д: Когда принимаете в свое издание журналистов, вы спрашиваете у них их политические предпочтения?
В: Нет, мне неважно. У нас есть и левые, и правые — разные. У нас есть своего рода убежденные люди, партийно убежденные в том числе. В отделе политики у нас работает Андрей Веселов, который утверждает, что' он убежденный левый, марксист. Моя картина мира состоит в том, что мы представляем, пытаемся представить всю активную, живую часть общества, а в любой активной части общества есть болотные революционеры и левые, и консерваторы, и все-все-все. И задача нашего журнала, политическая задача — это сделать так, чтобы они не начинали ругаться по тому дурацкому поводу, что у них разные политические убеждения, а начинали разговаривать про страну вместе.
Д: Вы как считаете, политические убеждения человека должны идти рука об руку с журналистскими обязанностями или все-таки журналист должен в первую очередь оставаться объективным журналистом, а уже потом, в свободное от работы время, может быть активистом, не активистом?
В: Формально есть такое требование, которое мы исполняем. У нас строго различены те случаи, когда ты идешь на массовое мероприятие как журналист и когда идешь не как журналист. Все наши это любят подчеркивать, когда Гриша Тарасевич — редактор отдела новостей — говорит, что я иду сегодня на митинг, как гражданин, то он идет как гражданин, когда он идет как журналист — он идет как журналист и, соответственно, должен писать текст. И не должен никуда попасть, ни в какой конфликт влезть, должен стоять над схваткой.
Это я сказал вам техническую точку зрения, после чего должен сказать «но». Любое обоснованное мировоззрение, если человек действительно верит, не может быть препятствием для работы, может только помочь. Другое дело, когда он занимается журналистикой, должен точно проверить все, о чем пишет. Он должен обязательно обратиться к людям, с чьим мнением он не согласен. Должен проверить себя и свои убеждения конкретно в этой работе. Я не против того, чтобы была высказана позиция, я против того, чтобы она была партийная и предзаданная. Чем мне не нравятся обычные партийные позиции — тем, что в независимости от найденных фактов партийный активист всегда за свою партию. Журналист так не может. Он должен разобраться в проблеме, и если «свои» ошибаются или врут, то должен и про «своих» сказать, что они ошибаются или врут.
Д: Часто бывает Что «своих» обличают?
В: Конечно, это очень часто бывает, в отличие от действительно партийных СМИ, которые так не могут поступить. Есть СМИ, которые сочувствуют несистемной оппозиции, для них, что бы ни произошло — виноват Путин, и наоборот, а нам интересно, что произошло. Мы за то, чтобы позиция, если она честная, выстраданная, обоснованная, была высказана. Но для этого наши авторы должны соглашаться с тем, что если у тебя просто мнение или предубеждение, то редакторы или коллеги тебя поправят — необоснованное мнение высказывать запрещено.
И поэтому у нас не так часто видна позиция, свойства бескомпромиссного. Потому что все-таки, чтобы такое высказывать искренне и ответственно, нужно многое пережить. В этом смысле у нас в каждом материале позиция выражена ровно настолько, насколько она может быть обоснована тем, что выяснил, пережил автор.
Д: Бывает такое, Что вы, как редактор, зарезаете хороший материал по личному, субъективному мнению, ничего не объясняя? Просто говорите, что вам не нравится, и все?
В: Такого в практической деятельности довольно трудно избежать, и в принципе бывают, особенно вначале, конфликты с корреспондентами по поводу того, что они не понимают критериев оценки. Но мой метод как редактора состоит в том, что я каждую конфликтную ситуацию использую для того, чтобы двинуться дальше в содержании, в опыте. Я вступаю в равную коммуникацию, не как начальник, а как на научном семинаре, объясняю, что мнение здесь не обосновано. Вот такие мои аргументы: попытайся обосновать. Если меня убедили, то, конечно, нет вопросов. Более того, я специально пытаюсь рефлектировать вкусовщину. Если считаю, что мне не понравилось, потому что у меня есть аргумент или потому что мне эстетически не понравилось, то я стараюсь очистить этот разговор от эстетических пристрастий. И в этом смысле многие репортеры зависят от меня.
Д: Какие журналы, газеты, порталы вы посоветовали бы Читателю длЯ того, Чтобы разобраться в ситуации сегодня?
В: Честно — нет такого сильного чувства собственной значимости, чтобы попытаться ранжировать, — много достойных коллег. Но если давать совет, то я бы читателю, который хочет разбираться в том, что происходит в нашем обществе, рекомендовал бы иметь как минимум три разных источника. Например, я бы в своем пакете имел что-то из того, что называют либеральными СМИ, то, что представляет более такую западную традицию, печатную, лучше газету, — «Ведомости» или «Коммерсант». При этом я бы брал что-либо из линии наиболее популярных «желтых» газет, например «Московского комсомольца» или «Комсомольскую правду», или «Аргументы и факты».
Что-то из этой троицы, потому что там виден язык, на котором все-таки разговаривают люди, которые ездят в электричке. А в «Коммерсанте» язык, на котором разговаривают люди, которые ездят в «мерседесе». И чтобы оставаться в понимании хоть какого-то процесса, нужно представлять себе и то и другое. Помимо этой пары газет необходимо действительно иметь что-то, с чем ты будешь реферировать свое мнение, иметь какое-то количество колумнистов или публицистов, с которыми ты будешь соглашаться или не соглашаться. И тогда все нормально, не хватает только одного — «Русского репортера», потому что только там можно увидеть большие репортажи, которые про страну.
II. ВЛАДИМИР КОРСУНСКИЙ
 Владимир Корсунский, главный редактор интернет-издания «Грани.Ru»: «Журналист, который берет
в руки оружие, перестает быть журналистом»
Д: Вы придерживаетесь каких?то определенных политических взглядов или стараетесь придерживаться нейтральной позиции?
В: У каждого сотрудника редакции есть свои политические взгляды, и они не обязаны совпадать со взглядами главного редактора. «ГРАНИ» и придуманы, и существуют для того, чтобы у нас сталкивались разные мнения и позиции: правые, левые, красные, зеленые, серо-буро-малиновые, — чтобы наши читатели понимали, какие силы и за что борются друг с другом. То, что происходит в государстве, более или менее известно. А нашим читателям интересно, как общество реагирует на то, что происходит.
Д: Когда люди к вам приходят с материалом, вы у них интересуетесь, кого они поддерживают, или свободно даете им право разместить качественный материал?
В: Ну, это всегда видно из материала, зачем мне еще интересоваться? Помимо сотрудников редакции, большинство наших авторов часто становятся и героями наших публикаций.
Д: А вы, как главный редактор, Часто запрещаете что-либо, со своей точки зрения?
В: Так редко, что и припомнить конкретный материал не могу. За последние 13 лет, может быть, раза два, три. И только из соображений личной и профессиональной гигиены.
Д: Насколько журналист должен отделять свое личное от профессиональных обязанностей, то есть гражданскую позицию, личную точку зрения, от своего долга — объективно освещать, или в каждом материале должна прослеживаться его позиция?
В: Это зависит от того, что он делает. Если в новости он будет впихивать личную позицию, извините — спасибо. Но если он выступает как колумнист, тогда мне интересна его позиция, интересно, что он думает.
Д: Какие издания в современной России, на ваш взгляд, более объективные?
В: Понимаете, у меня со многими главными редакторами все еще хорошие отношения, а вы хотите, чтобы я их все сейчас сломал?
Д: Хорошо, а Что бы вы посоветовали молодому читателю, который не особо разбирается в политике, как и большинство? Что ему читать, чтобы и ту и другую сторону услышать и сделать свои выводы?
В: Молодому читателю, который не особо разбирается, я бы посоветовал не начинать с журналистики — лучше думать, лучше вообще быть готовым. Для того, чтобы найти свое место через телевидение, через бумагу, через Сеть, как угодно, читателю неплохо иметь какие-нибудь представления о жизни вообще, научиться самостоятельно мыслить. В школе учиться, книжки читать, хороших людей слушать и набираться чего-нибудь: жизненного опыта и культуры.
Потому что этого в журналистике он не наберется. Это совсем другая отрасль, в журналистике он может получить информацию, он может получить заряд бодрости, достаточный для того, чтобы пойти на баррикады или наоборот — надеть на себя кандалы, но на него действуют с разных сторон. Это средство воздействия на человека, это всегда пропаганда. Кроме одной примитивной новости, которая четко отвечает на вопрос, что, где, когда.
Журналистика всячески мешает отделить себя от многих, она не помогает, поэтому, чтобы разбираться в журналистских текстах, надо сначала стать человеком. А того, кто не умеет самостоятельно мыслить, легко поставить в очередь за рабским клеймом, легко натравить на соседа — таким человеком легко управлять. А управлять людьми любят чаще всего худшие особи человеческой породы.
Поэтому молодому читателю, как говорил в начале XX века один нехороший человек, нужно: «…Учиться, учиться и учиться коммунизму». И понимать, что «учиться, учиться и учиться» — не вызывает никаких возражений, а «коммунизму» — это уже чистая пропаганда.
Д: Когда журналист идет на общественные акции, как он должен себя там вести?
В: Журналист, куда бы он ни шел, в чем бы ни участвовал, выполняя редакционное задание или нет — всегда должен оставаться журналистом и, получив общественно значимую информацию, должен стремиться донести ее до читателя, слушателя, зрителя…
В этом случае государство и общество должны, по возможности, беречь журналиста, как человек бережет свои глаза, уши и язык. Только страдающее суицидальным синдромом государство может покушаться на журналистов и свободу слова.
Но если журналист, забыв про профессию, начинает строить баррикады или берет в руки оружие — он перестает быть журналистом. Это каждый раз его личный выбор.
"Журналистика и медиарынок", № 07-08, 2013 |
