| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Нам перекачали кровь
и вдохнули другого воздуха
|
|
На теплоходе «Федор Шаляпин» прошла |
«Куда??? В какой такой круиз??? Именно сейчас??? Когда на носу…. (здесь можно подобрать уйму вариантов на вкус различных редакций) выборы, ЕГЭ, реформа ЖКХ, отставка очередного чиновника и подписная кампания, сокращение врачей или ядерная угроза Ирана… МЫ ТАК ПРИВЫКЛИ БОРОТЬСЯ за права других и переживать за все последствия шагов не всегда справедливой и не всегда дальновидной власти, что совершенно не умеем отдыхать, заботиться о себе, поддерживать братьев по цеху. И все же отдельные счастливчики сумели на время оставить и ловко увернуться от скатывающегося «сизифова камня» журналистского труда. МАЛЕНЬКИЕ ОТКРЫТИЯ во время круиза каждый день и каждый час расцвечивали наши лица. Оказывается, мы намного моложе и симпатичнее своих официальных фото. Оказывается, мы намного проще и демократичнее своих заумных речей и текстов. Оказывается, даже Москва может быть другой — с запахом сирени и тюльпанов, сонной и даже беззащитной в утреннем тумане. Как-то на одном из семинаров после ряда докладов бойкая и умная сотрудница пресс-службы энергетического холдинга сказала, что ситуация в современной журналистике ей напоминает анекдот: «Грязная и шумная квартира. В центре комнаты на стульях сидят цыганский барон и цыганская мама. Они безуспешно пытаются поймать бегающих и кричащих вокруг них полуголых грязных цыганят. А потом барон изрекает: «Ну что, этих будем мыть или новых нарожаем?» СНАЧАЛА ВСЕ РАССМЕЯЛИСЬ. Но постепенно улыбки сползли, и мы начали оглядываться друг на друга. Кто-то поджал ноги в стоптанных туфлях, у кого-то застыл на полпути поднесенный со шведского стола кусок, а кто-то седовласый из старомодного портфеля выхватил дорогущий айпэд и начал бешено строчить как заправский блогер. Мы не признаем себя чумазыми, не хотим «мыться», но и не хотим, чтобы вместо нас «бароны» «рожали» новых. Еще несколько лет назад корректоры безжалостно вычеркивали в журналистских текстах местоимения «я». Кто «ты»? Нет «тебя»! Есть редакция, есть журналистское сообщество, есть полуаноноимный автор, якобы выражающий чаяние народа. Но сегодня нам снова надо научиться говорить «я» и слушать себя. Потому что наши читатели, словно объевшиеся у шведского стола туристы, хотят получать мало, но здоровой и настоящей информации, суждений. А ты, как врач-диетолог, должен сначала поставить диагноз своей аудитории. «Люди сегодня безумно одиноки», — сказал на теплоходе во время «круглого стола» известный журналист. Одиноки, задавлены и мы — журналисты. И все же, памятуя о библейском благородстве, всегда разделим горбушку с соседом, которая чудесно не уменьшится. Но вот висеть на кресте не всем дано, да может, и не надо. «Я не хочу быть следующим в галерее героев», — хмыкнул в соседнем кресле журналист пресс-службы одного ведомства, когда все помянули погибших во время исполнения профессионального долга журналистов. Но позже признался, что устал описывать бесконечные пикники начальства и их чихи по поводу и без повода. ЖУРНАЛИСТИКА В УГОДУ ВЛАСТИ, в стол для души или «на потребу» толпе? Жаркие дискуссии вплоть до хватания за грудки сотрясали палубу, и лишь прогулки по старинным русским городам, благоговейная тишина в великолепных храмах и настоящая, щедрая, словно не подозревающая о своей красоте природа центральной России гасили наши суетные, самолюбивые переживания. «Да лучше бы нас Германия победила», — поделился участник конференции впечатлениями после встречи с западными пенсионерами-туристами. Невмоготу этому «патриоту» было видеть контраст между торгующими сувенирами русскими бабушками в сарафанах с кокошниками и поджарыми, в шортах, будто только из солярия пожилыми фрау. Во время демонстрации фильма об издевательствах фашистов над заключенными в концлагере я попыталась найти того «патриота» в зрительном зале. Он вышел несколькими минутами раньше, и жадно хватал воздух на палубе по понятным причинам. Широка страна моя родная — это не просоветская патетика, а еще раз подтвердившаяся истина. На конференцию собрались журналисты из регионов, которые разделяют не только часовые пояса, уровень развития экономики и климатические условия. И несмотря на то, что мы говорим на одном языке, нам иногда сложно понять друг друга. «Если Сибирь выйдет из состава России, то мы этого даже не заметим», — уверенно резюмирует редактор независимой газеты, спокойный и прозрачный, как ведро ледяной воды. «Возьми на память», — сунула мне пачку тематических детских раскрасок журналистка из пермской газеты. «Я — КОРЕННОЙ МОСКВИЧ», — назвался молодой человек, он забыл упомянуть свое имя и издание, разочарованный, видимо, моей реакцией, потому что я не пала ниц после этих слов. «И очень плохо, что вы росли под другую музыку и не знаете Арама Хачатуряна»,— пылко возразил режиссер фильма, постановку которого я подвергла критике. «Приезжайте к нам в Якутию, только не зимой», — помахали на прощание улыбчивые северянки. «Уж лучше, вы к нам»,— пришлось заезженно отшутиться, поскольку сегодня проще и дешевле даже слетать в Америку. Чтобы работать и жить в России, надо понимать и любить свою страну. Чтобы быть журналистом, надо оставаться человеком. Чтобы остаться человеком, надо не переставать удивляться. Великая русская река Волга, и такие родные, такие настоящие люди смогли за считанные дни сделать то, чего нам никогда не удастся получить на пятизвездочных вылизанных океанских берегах. Нас не просто отмыли, нам перекачали кровь и вдохнули другого воздуха в легкие. Может быть, по возвращении в трудовые будни мир и не изменится. Но в наших силах изменить отношение к нему.
"Журналистика и медиарынок", № 06, 2013 |
