Журналистика и медиарынок

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Оценка пользователей: / 7
ПлохоОтлично 

Маленькие секреты «Большого Города»

С Алексеем Муниповым беседует Марина Никулина


Завсегдатаям московских кофеен и прочих точек «небыстрого питания» Он наверняка знаком — большеформатный (А3) познавательный журнал «для любознательных горожан». Он, можно сказать, — интеллектуальный бонус к их бизнес-ланчу. Ну, или к воскресному капучино. Свою целевую аудиторию Он «подстерегает» в корзинах для бесплатной прессы, при входе в точки «полуэлитного общепита».
Каждому, кто откроет его, Он платит сторицей: расширяет, как выражаются его авторы, «бэкграунд» (по-родному говоря, «кругозор»), направляет в модно-полезные места.
Кроме того, — и теперь это почти в каждом номере! — Он выплескивает на читателя щедрую порцию «ироничного адреналина», накопившуюся у его создателей вследствие несправедливости бытия…
Словом, как многие уже догадались, речь пойдет о «бесплатном» журнале «Большой Город» («БГ»), плывущем своим путем по бурным морям-волнам столичного медиапространства.

Журнал «для всех-всех-всех», или как?

Идя на интервью с главредом «БГ», я невольно вглядывалась в лица прохожих. Все пыталась понять: кому из них был бы по-настоящему интересен (и полезен) журнал со столь «всеохватным» названием — «Большой Город», претендующим на внимание, казалось бы, ВСЕХ-ВСЕХ-ВСЕХ москвичей?

А между тем, путь мой к экс-цехам кондитерской фабрики «Красный Октябрь», где нынче дислоцируется редакция «БГ», пролегал мимо разных (в том числе, весьма «культовых») мест. А там:

…вдоль Пушкинского музея вилась озябшая, однако полная энтузиазма очередь из любителей изобразительных искусств…

…сквозь стеклянный вестибюль станции метро «Кропоткинская» маячили опухшие лица разомлевших от тепла бомжей…

…по случаю праздничной службы храм Христа Спасителя был оцеплен ОМОНом, и мне пришлось, спускаясь к набережной «в обход» — за спинами суровых бойцов, влиться в колонну паломников. Беспрестанно крестясь, они продвигались к Москве-реке, где вдоль гранитного парапета их ждали «православные» автобусы, готовые тронуться в путь по дальним сакральным местам…

…по Замоскворецкой набережной, презрев метель, сновали прихожане-волонтеры — «ходячие иконы». Подходя к прохожим вплотную, они предлагали приложиться «к святому лику», услужливо поднося его прямо к страждущим устам. Вслед за сим каждому из «приобщенных к таинству» протягивался ящик «Для пожертвований на храм»…

С трудом балансируя под резким ветром на скользком от размякшего снега мосту, мелкими шажками я пересекла Москву-реку. И вот передо мной — совсем другой мир: офисно-выставочно-кофейно-клубное царство — вотчина «бизнеса, креатива и гламура». Именно в нее (не иначе, как по велению «капиталистического царя» Мидаса!) превратились стены бывших кондитерских цехов. Раньше в них (до сих пор еще слабо пахнущих шоколадом) делали пастилу и зефир — нынче же здесь «делает бизнес» днем, а по ночам — «клубится» модная столичная молодежь…

…И я, вынырнув из глубины мыслей о предстоящем интервью, вдруг подумала: а реально ли это вообще, в принципе, — делать СМИ, интересное и полезное для ВСЕХ-ВСЕХ-ВСЕХ (и не только встреченных сегодня мною!) разноликих групп горожан? Или «для ВСЕХ-ВСЕХ-ВСЕХ» — и не надо (ибо глупо стараться прыгнуть выше собственной головы)? «Горожанами», быть может, следует считать не всех, а каких-то «ИЗБРАННЫХ» (пусть по известным одной лишь редакции критериям) москвичей? Ну а если «поголовная всеохватность» все же достижима, то каково должно быть уникальное ноу-хау этого уникального СМИ? И возможно ли его повторить в условиях, «далеких от мегаполиса»?..

Вскоре любопытство мое было удовлетворено сполна — редактор «Большого Города» Алексей Мунипов, готовый беседовать на эти и прочие (не менее злободневные) темы, уже потягивал за столиком соседнего с «БГ» кафе свой свежевыжатый сок…

— Скажите, Алексей, крен в политику присущ был «БГ» всегда или это дань времени?
— В нашей стране игнорировать политику было бы идиотизмом, в последние время особенно. Мы просто не абстрагируемся от реальности. У нас есть такой внутренний девиз: «Все, что в воздухе» — мы пишем про то, что происходит здесь и сейчас. На все новостные поводы мы, слава богу, можем не реагировать — мы пишем только о том, что нам кажется важным. И о том, о чем нашему читателю интересно было бы поговорить за непустым столом.

— Из каких источников «БГ» черпает новости: из Интернета? От собственной агентуры в госструктурах? Или предпочитаете засылать своих журналистов в народ и на места событий?
— Что-то в агентствах увидели, что-то в фейсбуке прочли, о чем-то друзья рассказали. Авторы свои темы приносят. От агентуры в госструктурах мы бы не отказались, в принципе. Звучит красиво, ну и вообще.

— Название «Большой Город» наводит на мысль, что ваш журнал, должно быть, ориентирован на всех горожан. Однако тексты многих статей в «БГ» изобилуют «умными словами» — англицизмами, терминами, аллюзиями и даже латынью. Одолеть с ходу некоторые пассажи под силу лишь читателям-интеллектуалам. Так кто же вы на самом деле — журнал «для умных» или «для всех»? Каков портрет вашего читателя?
— Мы делаем журнал для любознательных москвичей. Не думаю, честно говоря, что для чтения «БГ» требуется какое-то особенное интеллектуальное усилие, мы же не журнал «Критическая масса». Но мы, конечно, рассчитываем на людей, которые умеют читать и складывать в уме два и два.

— То есть все же, выходит, «БГ» — не всеяден: не боится потерять читателя, чуждого ему по духу? И не собирается, ради сохранения читательской самооценки, снижать интеллектуальную планку?
— Не могу представить себе самооценку, которую можно поколебать текстом в журнале. То есть читатель что, увидит слово «прокрастинация» и убежит, рыдая? Ну погуглит, если ему это важно. Не важно — пройдет мимо. Но мы нет, не всеядны.

— А в плане рекламы вы тоже — не всеядны? После чтения нескольких номеров у меня лично сложилось впечатление, что рекламу вы предпочитаете экзотическую: то рекламируете «мобильный сомелье», то «ресторан на 60-м этаже»…Правда ли, что «БГ» фильтрует рекламу на предмет экзотики? Или это — иллюзия?
— Да ну что за бред. Мы существуем за счет рекламы, что принесут, то и поставим. А что экзотического в ресторане на 60-м этаже, номер этажа?

— Правильно ли я поняла, что ваш журнал финансово питает, в основном, «Его Величество Рекламодатель»? А как же насчет других источников финансирования: велика ли доля подписки, спонсорской помощи? Может быть, что-то» капает из бюджета Москвы?
— Это было бы смешно. Нет, мы частное издание, зарабатываем рекламой. Подписка у нас есть, но погоды она не делает.

— БГ распространяется только в пределах МКАД?
— Нет, у нас есть дистрибуция в нескольких российских городах, но основной тираж, конечно, московский.

— Вы сами распространяете журнал или привлекаете специальные агентства?
— У нас стоят стойки по всей Москве, тираж мы туда развозим сами. И потом контролируем, что с ним происходит, довозим по мере необходимости.

— А с другими СМИ, в целях совместной дистрибуции или информационной поддержки, не кооперируетесь?
— Распространением мы занимаемся сами. А так дружим с телеканалом «Дождь» и со «Слоном».

— Поддерживаете ли какие-то отношения с «Почтой России»?
— А зачем?

— Ну, может быть, какие-то акции мотивирующие среди почтовиков время от времени проводите, чтобы подписку быстрее доставляли…
— Да нет, у нас подпиской занимается служба курьерской доставки, к почте это отношения не имеет.

— Алексей, расскажите, пожалуйста, о таком специфическом канале дистрибуции, как распространение через точки элитного общепита — кафе и рестораны.
— Почему элитного-то? «Кофехаус» — это что, элитное заведение? Мы лежим в абсолютно массовых местах, рассчитанных на средний класс, их в городе полно. Ну, там есть места подороже, подешевле, но это непринципиально.

— Хорошо, пусть в точках «полуэлитного общепита»... Как, на ваш взгляд, эта стратегия себя зарекомендовала? Давно ли она у вас? Планируете ли наращивать объемы данного вида дистрибуции впредь?
— Нас нет в местах вроде «Му-Му» или «Макдоналде», там слишком большая проходимость, и журнал бы просто моментально разобрали. Нам бы пришлось туда его десятками тысяч забрасывать. А у нас тираж и так полностью расходится.

— И каков он, ваш тираж?
— 81 500. То есть можно было бы весь наш тираж ухнуть на один «Макдональдс», но в этом как-то мало смысла. А через кофейни «БГ» распространялся, по-моему, с самого начала, с 2002 года.

— И что же, «кофейная дистрибуция» себя полностью оправдала?
— А как она могла себя не оправдать?

— Гипотетически, наверное, могла: завернут в какое-нибудь бесплатное СМИ селедку, и — все: ни тебе нормального фидбэка, ни отдачи от рекламы…
— Ну, хороший журнал читатель сначала прочтет все-таки.

— Что ж, давайте тогда поговорим о контенте. Насколько, на ваш взгляд, уместен в журнале «для умных» такой легкий жанр, как светские новости, подслушанные в общественных местах диалоги и т.п.? Полагаете, все это существенно способствует повышению рейтинга?
— Полагаю, что умному читателю все это страшно интересно — это если говорить про подслушанные разговоры. Что вы имеете в виду под светскими новостями, я не знаю, рубрики такой у нас нет.

— А диалоги, подслушанные у народа, — это, на ваш взгляд, хорошо и полезно?
— По-моему, это прекрасно. Этот жанр у нас ввел Алексей Казаков, бывший главред БГ — у нас однажды не получилась кавер-стори, причем ясно это стало за пару дней до сдачи, и он придумал в срочном порядке всей редакцией пойти в «Пушкин» подслушивать, о чем там говорят. Мы там два дня кряду сидели, совершенно не понимаю, получится ли из этого что-нибудь. В результате получился один из самых известных материалов «БГ», потом на его основе Борис Хлебников даже снял фильм «Пока ночь не разлучит».

— И теперь уже на постоянной основе ваши сотрудники ходят по городу и слушают, не скажет ли кто-нибудь чего-нибудь интересного — достойного внимания широкой публики?
— Сейчас уже не сотрудники, а фрилансеры ходят и подслушивают.

— То есть, получается, этот жанр — ваше ноу-хау?
— Ну, по крайней мере, я не слышал, чтобы кто-то делал это до нас — а сейчас делает много кто.

— В каждом номере «БГ» много статей, анализирующих и даже препарирующих действительность. А каково, по-вашему, оптимальное соотношение между аналитикой и новостями в таком журнале, как ваш?
— У нас нет никаких пропорций, мы журнал линейкой не меряем. Главное, чтобы тексты были интересными.

— А каковы ваши критерии и, возможно, ноу-хау хорошего текста для такого издания, как «БГ»?
— Критерий один — чтобы от него читателя за уши не оттянуть было.

— Довольны ли вы, Алексей, своим сайтом? Устраивает ли он вас как площадка для обмена мнениями? Он как-то отличается от бумажной версии «БГ»?
— Сайтом занимается своя автономная редакция, и это не зеркало бумажной версии, там как раз большая часть материалов сделана специально. Ну и плюс статьи из журнала там тоже выкладываются. Сайт хороший, по-моему. Фидбэка хватает.

— А с точки зрения гонораров, статьи, опубликованные на бумаге, и материалы, вывешенные на сайте, у вас равноправны? Или все же присутствует некоторая дискриминация по отношению к электронным авторам?
— Это зависит от автора, от сложности материала. Есть материалы на сайте, которые нам дорого обходятся, а есть — относительно дешевые. То же самое можно сказать и про бумажную версию. Ну, на сайте гонорары, может, чуть меньше, но с бумажными они, в общем, сопоставимы.

— Давайте, Алексей, теперь немного поговорим о вас. Как случилось, что вы не только пришли в журналистику, но и оказались в столь молодом возрасте главредом уважаемого издания?
— Ну как молодом? Мне 35 лет — в нашем медиабизнесе это уже вполне преклонный возраст. Я закончил факультет информатики РГГУ, потом защитил кандидатскую по искусствоведению в НИИ искусствознания.
В журналистику попал совершенно случайно, начинал в отделе расследований «Общей газеты» у Анны Степановны Политковской, затем довольно долго работал музыкальным критиком «Известий». А потом Алексей Казаков переманил меня в «БГ», дай ему Бог здоровья.

— А в июне прошлого года вас назначили главным редактором «Большого Города». Это внезапно произошло?
— Вся эта история была совершенно внезапной, но сопровождалась довольно долгими и муторными переговорами.

— Многое ли поменялось в редакционной политике в связи с вашим назначением?
— Журнал продолжают делать те же люди, что и раньше. И редакционная политика, в общем, все та же — мы пытаемся сделать увлекательный, в меру эклектичный городской журнал. С репортажами, фотоисториями, внятными колонками и так далее.

— Какой стиль руководства вам ближе — коллегиальный или авторитарный?
— У нас маленькая редакция, мы все придумываем сообща. Диктатуру у нас вводить и бессмысленно, и ненужно, и невозможно.

— В вашем журнале, наряду с «новизной», объективно присутствует и приверженность традициям. Например, рубрика «Типажи» фактически продолжает традиции XVIII века. Так, в одном из зимних номеров «БГ» опубликован сравнительный анализ городских типажей прошлого и настоящего — дьячка и айтишника. К столь древним истокам вы обращаетесь с целью образовать читателя или его развлечь?
— Мы к ним обращаемся, чтобы вам лично было нескучно нас читать. Ну и сама тема предполагает некоторые исторические параллели. Не знаю про XVIII век, колонки Пищиковой скорее уж отсылают к традициям Гиляровского и прочим московским бытописателям XVIIII века.

— В связи с вашей политизированностью, не ощущаете ли вы давления (в частности, с применением финансовых рычагов) со стороны властей? Вообще, влияют ли как-то городские власти на вашу редакционную политику?
— Никак не влияют. Вот департамент культуры какую-то грамоту вручил. А финансово как надавишь? У нас один-единственный частный инвестор, тоже довольно политизированный — член координационного совета оппозиции. Вроде ему никто мертвых лошадей в кровать пока не подсовывал. Нет, понятно, что у власти есть миллион способов удавить практически любое СМИ.

— А социальную рекламу город не обязывает вас печатать?
— Как это — обязывает? А кого-то обязывают? В первый раз слышу. На социальные темы мы, в общем, и сами пишем постоянно.

— Например, на какие?
— Ну, есть у нас, скажем, такой довольно известный проект — «Москва без границ»: мы несколько лет подряд тестируем Москву на ее совместимость с инвалидами-колясочниками. По столичным маршрутам вместе с людьми с ограниченными возможностями проезжают (точнее, пытаются это сделать) разные известные люди — актеры, режиссеры и т.д.: садятся в коляску и пытаются заехать в магазины, в кафе, пересечь улицу и пр. И всякий раз одно и то же: проехать невозможно — нет нормальных пандусов в переходах, узкие двери, бордюры, которые невозможно осилить.

— Ну, хорошо, вот выявили вы опытным путем, что Москва для инвалидов некомфортна. И что дальше? Был ли какой-то резонанс, какое-то шевеление со стороны властей?
— О первой акции много писали, нам рассказывали, что якобы Лужков даже специальное совещание собирал. Там еще потом очень быстро по всему городу появились какие-то загадочные биллборды, типа «Москва поддерживает инвалидов». Может, это и совпадение, но довольно смешное. В принципе, какие-то телодвижения для улучшения проходимости некоторых московских маршрутов власти вроде бы сделали, но это все равно капля в море. Преувеличивать наше влияние на городскую политику я бы не стал.\

— Часто ли вам, вообще, доводится общаться с мэрией? С властью есть контакт?
— Ну вот последнюю эту акцию нам чуть не пришлось утверждать в мэрии, поскольку мы фактически подпадали под закон о митингах и шествиях. Мы на всякий случай написали письмо, его долго футболили, в одном ведомстве согласовывали, в другом отказывали. При том, что нас поддерживал Капков и даже собирался участвовать в заезде.

— А в протестных акциях вам свойственно участвовать?
— Ну, разумеется, мы их всеми руками и ногами поддерживали и поддерживаем. «БГ» даже специально делал такие обложки, которые можно использовать в качестве плакатов. И их действительно многие потом использовали.

— Кстати, насчет плакатов. Жанр политического плаката, кажется, снова — после многолетнего перерыва, — ожил. С чем эта реанимация, на ваш взгляд, связана?
— Время требует.

— Ну, при Маяковском — это понятно: нужно было просвещать «неграмотные массы». А сейчас что?
— Мы никого просвещать не собирались. Мы делали плакаты, потому что это был самый удачный способ отреагировать на то, что творится вокруг.

— А ирония (в «БГ», кстати, она присутствует в изобилии) как-то способствует, на Ваш взгляд, живучести издания?
— Живучести издания способствует то, что мы такие умные, красивые и стоим в белом пальто. Мы не обсуждаем на редколлегиях: «А давайте-ка сделаем ироничную заметку». Да это даже не ирония, а просто немного отстраненный взгляд на вещи. Никакого специального желания похихикать у нас нет, надеюсь, что мы такого ощущения и не вызываем.

— Как думаете, сегодня подготовка собственных кадров для СМИ — это утопия или реальность?
— Ну, для какого-нибудь большого, мощного СМИ это может быть актуально. И даже разумно, наверное. Мы слишком маленькие, у нас на это нет ресурсов.

— И творческие конкурсы среди читателей проводить — это тоже утопия?
— Ну вот это уж точно утопия.

— Алексей, как считаете, должен ли журналист — если не по всем, то хотя бы по большинству экзистенциальных вопросов — иметь активную жизненную позицию? Или достаточно, чтобы он без особых искажений транслировал чужие точки зрения на происходящее вокруг?
— Я не очень понимаю, всерьез ли вы это спрашиваете, но если всерьез — то да, любой журналист, а также дизайнер, слесарь, кинолог и стоматолог должен обладать активной жизненной позицией.

— Алексей, у вас большой опыт работы в разных амплуа и во многих СМИ. Как думаете, работа в региональном издании имеет свою специфику? Или статус СМИ (в частности, его принадлежность к большому или малому региону) на работе редакции не отражается?
— Я про региональную прессу знаю мало, но что-то мне подсказывает, что работать там намного сложнее: в провинции меньше денег и неизмеримо сильнее зависимость от местной власти.

Как вы думаете, что будет с журналистикой лет через 20—30? Выживет ли она в электронно-информационном обществе?
— Ну, через 20—30 лет бумажной прессы, думаю, уже никакой не будет — все уйдет в Сеть. Ну, или почти все. И книги, скорее всего, тоже.

— А что станет, по-вашему, с ТВ?
— Телевидение — сегодня, по сути, единственное, что объединяет страну, так что оно как раз будет агонизировать еще очень долго. То есть ему не будут давать умирать так долго, насколько это вообще возможно.

— Что бы вы пожелали своим коллегам?
— Не врать, не бояться, не продаваться, ну и не принимать все слишком близко к сердцу. Жизнь у нас одна.

Марина Никулина


"Журналистика и медиарынок", № 04, 2013


 

ЖУРНАЛИСТИКА И МЕДИАРЫНОК: НАШИ АВТОРЫ

Наталья Кривякина, «Искитимская газета», Новосибирская область
Часто приходится слышать, что журналистика — сфера творческая, мол, достаточно таланта, а учеба в университетах ничего не дает. Увы, без четких знаний жанров, умения отличить одно от другого стать хорошим журналистом невозможно. Это как поварское искусство. Пока не научишься жарить картошку и варить простые макароны, кулинарные шедевры приготовить, а еще лучше — придумать, не получится.