Журналистика и медиарынок

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Оценка пользователей: / 5
ПлохоОтлично 

Политическая журналистика в осаде


Мы перестали доверять СМИ, только — отдельным журналистам.
Не важно, где он работает — в «Коммерсанте» или «Ридусе», важно, что он пишет. Имя журналиста, его персона превращается в бренд. Одним такая характеристика льстит, другим — режет слух. Однозначно — тебя замечают.


Выступление господина Волина на ежегодной конференции в МГУ обеспечило ему двухнедельный пиар в социальных сетях и собрало сотни комментариев и десятки публицистических и аналитических отзывов в СМИ. Афоризмы чиновника о «дяде» затмили другое, более информативное, событие — круглый стол с участием Дмитрия Гудкова (Государственная дума РФ, «Справедливая Россия»), Людмилы Телень («Совершенно секретно»), Ильи Барабанова («КоммерсантЪ»), Ольги Филиной («Огонек»), других журналистов, студентов и профессоров. Под руководством модератора, доцента кафедры периодической печати Людмилы Реснянской гости обсуждали проблемы доверия и репутационные риски российской политической журналистики.

Внутренняя свобода vs. несвобода

Во времена раннего капитализма издатели знали о золотом правиле — хочешь быть свободным от власти, будь экономически независимым. В условиях современной России, как полагает Л. Телень, медиарынка нет, да его никогда и не было. Советские газеты подчинялись партии, этакому большому «дяде», выражаясь терминологией Волина.

Власть по-прежнему держит массмедиа на крючке. Людмила Олеговна рассказала поучительную историю — как русская редакция «Радио Свобода» не позволила ей опубликовать на официальном сайте две критичные колонки о Гарри Каспарове и ответственности федеральных властей за происходящее на Кавказе. В качестве профилактического средства возможность размещения колонок на сайте «Свободы» была аннулирована.

Позиция vs. ангажированность

Не будем путать эти слова. Журналист как гражданин страны может иметь собственную точку зрения и соответственно своим настроениям выбирать место работы. Сейчас журналисты невольно ангажированы — СМИ и политические оппозиционеры действуют в одной связке: кто не с нами, тот против нас. Серьезный аналитический материал, пусть отчасти критичный в адрес борцов с режимом, опубликовать в либеральных СМИ — нереально.

«Капитализм закадычных друзей», назвала этот феномен Людмила Реснянская. Журналисты и политики не просто объединились, они сдружились — договариваясь об интервью, они назначают время и место для приятной дружеской беседы. В нормальном обществе, полагает Илья Барабанов, дистанция между СМИ и политиками (будь они оппозиционерами или на стороне правительства) необходима. Но это в нормальном, здоровом обществе. У нас такого нет. На запросы не отвечают — информацию не получить.

Чтобы удивить редактора и читателей эксклюзивом, журналисты вынуждены идти на компромиссы, в том числе и сокращать дистанцию с чиновниками.

Полутона vs. упрощенная картина мира

При явном противопоставлении «белое — черное» отличить действительно своих от чужих и наоборот — невозможно. К такому мнению пришла руководитель отдела политики журнала «Огонек» Ольга Филина.

Власть активно противопоставляет интеллигенцию и простой народ: дескать, кто на Болотной площади или на проспекте Сахарова — те просто не знают, как себя развлечь, а вот большая часть населения страны трудится с утра до вечера и боится повторения 1917 года. Атмосфера отчуждения нагнетается и властями, и СМИ, пусть с разной целью, но мотивы у них совпадают — перетянуть на свою сторону как можно большее число людей.

Журналисты вспомнили о многострадальных Pussy Riot, чье дело сама же власть раскрутила до фееричного реалити-шоу с одной целью — расколоть общество. Отсюда неадекватность журналистского анализа существующей действительности.

Нетривиальность vs. банальность

«Написать Болотная — хорошо, а Поклонная — плохо значит обнаружить профнепригодность», считает Людмила Телень. Дело не в формулировках, не в стиле, суть — готовые решения, с которыми журналист идет на задание и заранее знает ответы. Развивать в себе объемное зрение и не бояться пойти против течения — тяжелая внутренняя работа, от которой журналист не может и не имеет права уйти в отпуск. К слову, вспомню один из советов американских репортеров всем, кто затеял расследование: хороший журналист постарается доказать имеющиеся факты, великий — их опровергнуть.

Телеграждане vs. сетеграждане

Антагонистичную пару, предложенную писателем Борисом Акуниным, вспомнил за круглым столом Дмитрий Гудков. Если первые консервативны, то вторые мобильны и составляют 40%. 45 млн человек ежедневно идут в сеть, чтобы получить не замутненные официальной пропагандой новости и комментарии.

Власть и правящая партия по привычке делают ставку на телеграждан. Чтобы переломить эту диспропорцию, в стране должно стать больше сетеграждан, чему активно способствуют гражданские журналисты.

Репутация vs. карьера

Как не потерять лицо? Вопрос, актуальный во все времена и при любом режиме, для любой профессии и просто отдельного человека. При нынешних возможностях в сфере медиа совсем необязательно уходить из журналистики — есть блоги, есть социальные сети.

Конечно, это еще одна полноценная ветвь дискуссии — гражданские журналисты vs. традиционные СМИ, но в ситуации, когда есть что сказать, а сказать не дают, эти средства коммуникации являются единственным адекватным способом донести до аудитории свое мнение.

С точки зрения Людмилы Телень, журналист-блоггер все равно меняет поле деятельности — становится активистом или правозащитником, перестает быть журналистом в полном смысле. Другим выходом может стать преподавание. Так поступила и Светлана Сорокина, и Людмила Телень, и многие другие журналисты, оказавшиеся перед выбором: либо свободный как ветер, либо согнутый в дугу.

Для части политических журналистов вопрос репутации вообще не актуален — важнее накормить семью и заплатить налоги. Как считает Илья Барабанов, не самые худшие уходят в органы власти, но и с журфаков приходят не самые лучшие.

Образование vs. неведение

На журфаке не учат писать — либо дано, либо не отчаивайся. На журфаке учат думать. Не каждый, правда, идет именно за этим. Как вспоминал Илья Барабанов собственный опыт руководства практикантами, его поразило не только незнание, на какой срок избирается президент Российской Федерации или порядок избрания в Совет Федерации, но и то, что будущие политические журналисты не держали в руках Конституцию и Закон о СМИ.

Эти слова прозвучали как продолжение реплики Людмилы Телень об отсутствии медиарынка в России — отсутствие и конкуренции среди политических журналистов. Если не на журфаке, то в крупной газете в советские времена можно было познать нюансы профессии политического обозревателя. Были имена, была идеология (в хорошем смысле), был статус. За десять лет конкуренция уничтожена, в сухом остатке мы имеем расплодившиеся новостные ресурсы, паразитирующие на информационных агентствах и блогах профессионалов.

Доверие vs. недоверие

Возник вопрос у Дмитрия Гудкова: почему власть терпит Марианну Максимовскую или «Эхо Москвы»? «Чтобы выпустить пар», — был ответ Людмилы Телень. «Потому что придумать кремлевскую Максимовскую невозможно», — сказал Илья Барабанов. Уйдет журналист — за ним потянется аудитория. Закон рынка, о котором так самозабвенно говорил Волин.


Наталья Авдонина

"Журналистика и медиарынок", № 03, 2013


 

ЖУРНАЛИСТИКА И МЕДИАРЫНОК: НАШИ АВТОРЫ

Валентина Корзунова, газета «Черногорский рабочий», Республика Хакасия
Мне повезло в том, что сословный снобизм меня не коснулся. В юности я очень много путешествовала, ездила по недостатку денег автостопом, ночевала с друзьями в охотничьих избушках, деревенских домах, полевых станах и благодаря тому опыту поняла, что самый незаметный человек, с самой непрестижной профессией может быть очень интересным собеседником, не просто умным и образованным, а и мудрым. Главное, задушить в себе спесивость, превосходство горожанки с философским образованием, а просто стать интересной для собеседника, и тогда он столько расскажет, что иного и в книгах не найдешь.