Журналистика и медиарынок

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Оценка пользователей: / 16
ПлохоОтлично 

Каждое утро принадлежит только тебе!

Чтение иностранной таблоидной газеты в течение нескольких лет еще больше уверило меня, выпускницу русского отделения башкирского журфака с нулевым профессиональным стажем, в нужности выбранной профессии.


Айгуль Розметова окончила факультет башкирской филологии и журналистики Башгосуниверситета в Уфе.
С 2002 по 2005 год проживала и работала в Стамбуле в одном из торговых районов Лалели.
Сейчас заместитель директора-редактора газеты «Куюргаза». Член Союза журналистов России

Я учила новую жизнь по газете

Звуки стамбульского утра проникают в твое сознание еще сквозь дрему. Сначала ветер приносит крики чаек и гудки отплывающих морских автобусов, потом доносится эхо первой электрички, прошуршит метла дворника, и, наконец, улица наполняется протяжным зазывным пением продавца горячих булочек. Он неспешно катит самодельную тележку, вглядывается в окна, ждет, пока домохозяйки спустят с этажей корзинку на веревочке, отсчитывает сдачу. Покачивающаяся корзинка со свертком движется вверх, а аромат румяной выпечки будит всех соседей.
До работы в офисе центра оптовой торговли минут тридцать быстрым шагом. Хотя на деле получается около часа, ведь надо обязательно поздороваться с хозяевами мелких лавочек, которыми заняты все первые этажи спального района. «Гюнайдын!», «Мераба!»
«И-и сабахлар!», «Колай гяльсен», «Гюля-гюля!». (Пусть светлым будет день! Доброе утро! Бог в помощь! Удачи!)
Я поправляю прическу, глядя в начищенные до прозрачного блеска витрины, спешу по вымытой шампунем булыжной мостовой, и почти в каждом «бакалейном магазине» булькает в турке кофе, а у входа стоят лотки, наполненные утренними ежедневными газетами.
На ходу бросаю на прилавок монетку в 250 бин и беру свежий номер. Однажды мне сказали, что именно за этот жест, стамбульцы признали меня своей. Наверное, с того момента, я начала и думать на турецком.
На востоке ценят ритуалы и не смотрят на часы. Действительно, что значат минуты под сенью великолепных византийских храмов? Уверена, и много лет назад, предки лавочников на том же месте варили кофе и читали газету. Еще в 1912 году в ноябре месяце видный татарский писатель-просветитель, журналист и издатель Фатих Карими будучи в Стамбуле отмечал: «Наиболее продаваемая здесь газета — это газета армянского издателя Михран-эфенди «Сабах» (Утро), где публикует свои статьи председатель стамбульского Общества печати Диран Келекян.
Эта газета выходила ежедневно 38—40-тысячным тиражом. 15 тысяч экземпляров уходило абонентам, остальная часть продавалась в розницу». Спустя ровно сто лет ежедневно в Турции выпускается 4,5 миллиона газет, а цветная ежедневная газета «Сабах» с тиражом в 340 тысяч — часть турецких традиций, всеобщая любимица и моя тоже.
Сначала по этим крупным заголовкам, коротким комментариям и емким новостям я учила язык, знакомилась с местными политиками и знаменитостями, постепенно пыталась вникнуть в правила местного общества, а вскоре ориентировалась и в новостях политического мира.

«Сатана провалился в свой же ад»

…Кто сказал, что Восток не принимает чужаков? Напротив. Он обволакивает вкрадчивой учтивостью. Сейчас с улыбкой вспоминаю эпизод своего первого похода в мясной магазин. Подобрав подходящую фразу в разговорнике, я обратилась мяснику. Он удивленно поднял брови и развел руками. Я повторила свою просьбу еще несколько раз, и чтобы изобразить фарш из говядины, то мычала, то имитировала жестами дойку, то показывала пальцами рога — бесполезно.
Тогда утомившийся турок выбежал из магазина и вернулся с югославом, работающим неподалеку. Растягивая слова, тот перевел мне: «Ханым-эфенди (госпожа), мы искренне сожалеем, что в нашем магазине нет мяса собаки, но если вы настаиваете, к следующему утру ваш заказ будет исполнен». Оказывается, я неправильно произнесла несколько букв, и слово «говядина» стало словом «собака».
Отрицать что-то, отказывать, открыто выражать мнение считается непростительной грубостью. Турецкий язык до безумия логичен и лаконичен, турецкая кухня — гимн здорового раздельного питания, турецкий быт, сродни японскому аскетизму.
Здесь не пишут на заборах ругательных слов, ведь можно высказаться в газете. Не смотрят эротику, газета и так щедро печатает обнаженных красавиц. Не дежурят в банках, газета подскажет самый выгодный курс доллара и евро, расскажет, о чем снят последний голливудский фильм, премьера которого ожидается, и какая предвыборная программа у баллотирующегося политика.
Редакторы не скупятся в выражениях — приезд Джорджа Буша старшего был анонсирован заголовком «Буш — бош верь», то есть «Не обращайте внимания на Буша». Или «Шайтан кенди джехеннема батты» — «Сатана провалился в свой же ад» (об операции по поимке Саддама Хусейна).

Землетрясения нам не нужны

Было время, когда и жуткую новость из России мы узнали из газеты «Сабах». Утром, на входе в торговый зал, флегматичный охранник вместо привычного компостирования моей карточки сотрудника рыдал, уронив голову на стол. «Не могу говорить, сама…», протянул он мне взмокшие страницы. Через, несколько минут мы рыдали вместе.
Бессильный ужас, острое чувство несправедливости… Можно ли комментировать как-то фотографию обугленных, окровавленных детских тел? На полосе стоял репортаж из Беслана. Турецкие журналисты озаглавили его «Розы в крови». Им удалось выяснить, что в тот роковой день среди заложников была и девочка, рожденная в интернациональном браке турка и россиянки.
Это и наша боль, взывал к читателю автор, передавая телефонный разговор с очевидицей, рассказавшей, что на второй день от голода дети начали есть свои праздничные букеты. Не повезло тем, у кого были розы, шипы кололись, на белые нарядные рубашки капала кровь…
Не было сил читать газету дальше, но нельзя было и закрыть ее, нужно было мужественно принять правду. Турки умеют смотреть смерти в глаза: войны, землетрясения, наводнения, камнепады и лавины в горах, массовые эпидемии в городах — за свою историю этот народ выстрадал определенную философию, некого фатализма и покорности судьбе.

«Депремда корку ёк» (Землетрясения нам не нужны) — увидела однажды заголовок и с нетерпением принялась читать. Неужели есть способ защититься от страшной судороги Земли? Вспомнила, как завязывая шнурки на кроссовках, я резко выпрямилась, и у меня закружилась голова. В этот момент испуганные сотрудники фирмы выбежали на улицу.
Оказывается, произошло несколько двухбалльных толчков, но, к счастью, без особых последствий. Продолжаю читать, надеясь узнать о крепком чудо-проекте жилого дома. Ничуть. Авторы рассказывали о большом вентилируемом металлическом шкафе, вместимостью в четыре человека. В момент землетрясения семье предлагалось влезть в этот ящик и пережидать опасность внутри, на мой же взгляд, заживо похоронить себя. Немудрено, что в турецком обществе семья и продолжение рода — наивысшая ценность.

«Мужчина не купит тебе новое лицо»

Я пришла к выводу, что «Сабах» имеет все основания назваться турецкой семейной газетой. Рано утром мужчина покупает ее, читает экономические и политические новости, узнает расписание транслируемых спортивных матчей, и вечером приносит газету домой. После ужина, глава семьи идет в кафе играть в карты или болеть за любимую футбольную команду.
Дома жена, перелистывая неинтересные разделы, находит любимые странички. О чем читают турчанки? Конечно, о жизни селебритис. Красивых, богатых, знаменитых — моделях, актрисах, манекенщицах, а чаще всех одновременно. Местных в этой сфере единицы — не каждая отважится обнажиться перед камерой, даже за баснословный гонорар, ведь на кон она ставит традиционную благопристойную семейную жизнь.

Взамен бунтарки получают многолетние миллионные контракты — ведут телевизионные передачи, рекламируют товары, снимаются в кино, при этом не блещут внешними данными. Хотя повысить самооценку помогают многочисленные пластические операции, и тут уж домохозяек не оторвать от газетных фотографий из разряда «до» и «после» или «с макияжем» или «без».
Индустрия красоты здесь работает на полную катушку — парикмахерские и салоны красоты на каждом шагу. Поддавшись уговорам подруги-турчанки по имени Дениз (Море) прихожу на косметическую процедуру. Прейскурант меня ошеломил, и, не выдержав, я сказала, что на эти деньги можно купить приличную обувь или джинсы. На что турчанка пропела — «тряпки всегда купит тебе мужчина, но он не купит тебе новое лицо». Не откажешь в мудрости восточным женщинам.

Поклонник газеты Пятница

Хотя пресловутые «селебритис» похожи друг на друга, в любой стране намного интереснее простые люди.
Я помню щупленького парнишку-грузчика по имени Джума (Пятница). Он не обиделся на смешок при знакомстве, потому что никогда не читал Робинзона Крузо. Хотя нечто наивное и дикарское в нем, несомненно, было. Едва окончив школу, он приехал в Стамбул из горной деревни. С десяти лет чистил прохожим обувь, торговал бубликами, мыл машины. Потом, купив металлическую тележку, стал работать «арабаджи». Как и велорикша в Индии он перевозил грузы на себе.
Он всегда покупал газету. Читал, крутил в руках. Ему хотелось показать, что он грамотен, что у него есть деньги, чтобы купить газету, ему нравилось читать то же, что и его босс. Он прослеживал в газете результаты лотереи, в которую играл с завидным упорством вот уже десять лет, потому что надеялся выиграть деньги и жениться на любимой девушке в деревне.
Однажды он показал мне СМСку, перепечатанную из «Сабах», и спросил: «Как ты думаешь, она поймет, как я люблю её?» Стихотворение было замечательным, но я напомнила, что его Села (Луна) не умеет читать. «Может, ты купишь ей что-нибудь нарядное, а я помогу подобрать, какой у нее размер?» — подбодрила я его. «Не знаю, это же неприлично ее разглядывать», — задумался Пятница. Хотя, расставив руки, показал как сложена его невеста.

Шейх Достоевский

Мне кажется, что многим местным девушкам газета заменяла книги, публикуя интересные исторические очерки и краткую аннотацию классических произведений, ведь бытующее мнение, что неграмотная жена будет более покорной, лишало девчонок возможности учиться.
«Кто такой Достоевский? — спросила меня во время обеденного перерыва черноглазая кудрявая смуглянка Чидем (Шиповник), заглянув через плечо. — Похож на шейха».
«Это великий русский писатель, ты разве не читала его?»— спросила я девушку.
Она обиженно вздернула подбородок: «А зачем мне его читать? Лучше, чем в Коране о жизни никто не напишет!»
Мне не хочется с ней спорить. Она искренняя и веселая. Ей пора замуж, к двадцатилетнему рубежу она подходит с беспокойством. Хотя на самом деле ей семнадцать. Это обычная в курдских семьях практика, девочкам приписывать лишний возраст, чтобы отдать пораньше замуж, а мальчиков, наоборот, «молодить», чтобы в армию они шли попозже. С документами вообще часто бывает путаница, многие пожилые люди не знают своего точного возраста, а паспорта часто датируются
1 января, для простоты оформления.
«Скажи, а Россия больше, чем Стамбул? — интересуется Чидем. — Но ведь если у вас бесплатная школа и больница, если у вас можно самой выбирать мужа, ходить куда хочется, так много богатых людей (она имела в виду челноков, приезжающих в Стамбул за товаром) и нет землетрясений, то почему ты здесь? Мне кажется, у тебя замечательная родина. Вы очень красивые и добрые — русские», — рассмеявшись, она заключает меня в объятия.

Поймем друг друга, невзирая на языковой барьер

Есть еще одна особенность у россиян, и сложно было объяснить ее практичным и деловитым туркам — НОСТАЛЬГИЯ. Как бы наивно, «немодно», нелогично звучала эта причина, но именно она гнала меня обратно, в нашу где-то неприветливую страну, регулярно сотрясаемую кризисами, которые долго аукаются в других странах, в том числе и Турции. Как ни странно, чтение иностранной таблоидной газеты в течение нескольких лет еще больше уверило меня, выпускницу русского отделения башкирского журфака с нулевым профессиональным стажем, в нужности выбранной профессии. В том, что журналисты, это особая категория людей, любопытствующих, сострадающих… Турки, финны, американцы, мы поймем друг друга, невзирая на языковой барьер.
Уже перед отъездом я познакомилась с одним из обозревателей — колумнистов «Сабах».
Это было чистой случайностью. В кафе за соседним столиком рассаживалась турецкая семья с детьми, и мужчина со странно знакомым лицом попросил разрешения воспользоваться пустующим стулом. Маленькая девочка закапризничала, и мама по-русски взялась ее успокаивать. Мы познакомились. Оказывается, турецкий журналист учился в МГУ, женился на русской девушке и даже начал работать на одном из московских каналов. Однако дороговизна жизни и другие семейные обстоятельства перевесили творческие планы. Осман (Небо) с Ириной переехали в Стамбул. С престижным образованием его взяли работать в крупнейший частный медиаконцерн «Сабах», где он рьяно взялся за исправление недостатков турецкого общества, призывая к гуманизму и соблюдению прав человека.

Он не уговаривал меня остаться, а я не звала его обратно в Россию. Потому что права народная газета «Сабах», постоянно публикующая слоган: «Хярь сабах герчек сениндер! — Каждое утро (подразумеваем жизнь) по-настоящему, только твое, и каким оно будет решать только нам».


Айгуль Розметова

"Журналистика и медиарынок", № 11-12, 2012


 

ЖУРНАЛИСТИКА И МЕДИАРЫНОК: НАШИ АВТОРЫ

Сергей Мельник, газета «Ставрополь-на-Волге», Самарская область
Здесь, в издании для сельчан и не желающих «отрываться от земли» горожан, я сделал приятное открытие: нигде, ни в каком мегаполисе, не ждут и не читают местную газету так, как на селе. И это греет душу и прибавляет веры, что твой «скорбный труд и дум высокое стремленье» кому-то интересны и нужны.