Журналистика и медиарынок

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Оценка пользователей: / 2
ПлохоОтлично 

Журналисты и декабристы

Журналисты далеки от народа, как были далеки декабристы почти два столетия назад. Побывавшие в Европе офицеры российской армии готовили проекты конституции, а набранные из крестьян солдаты думали, что конституция – это женщина, которую хотят посадить на трон вместо тогдашнего императора.


Столичные журналисты сегодня так же далеки от народа, как были далеки те, кто вышел на Сенатскую площадь почти два столетия назад

День думских выборов в 2007 году Я провел в пресс-центре Центральной избирательной комиссии. Пока ждали результатов, журналисты опрашивали друг друга о том, кто как проголосовал.

Победила у нас с большим отрывом партия СПС, которая на тех выборах получила меньше одного процента голосов.

Среди представителей всех профессий едва ли найдутся более далекие от народа, Чем журналисты.

Мы — образованнее, свободнее и циничнее. У нас — другой опыт, другой кругозор и другое расстояние до начальства, в том Числе до самого верхнего.

И мы часто удивляемся, почему люди отдают свои деньги и свои голоса тем, кого мы давно признали жуликами

МЫ ПО-ДРУГОМУ зарабатываем и по-другому тратим. Светский обозреватель «газеты.ру» Божена Рынска в своем блоге рассуждает о революционной ситуации в стране. И между делом сообщает, что новогодние каникулы провела в Лондоне и с двумя друзьями поужинала в ресторане, где их попытались обсчитать: вместо 116 фунтов принесли счет на
157. Шесть тысяч рублей (по курсу Центробанка) за ужин на троих! В Лондоне, тогда как подавляющее большинство граждан отдыхать
ездят не дальше дачи. За пределами бывшего СССР никогда не были 90% взрослых россиян. Да и среди остальных большинство повидали только турецкий или египетский курорт.
В Северной Корее народ терпит и будет терпеть, потому что другой жизни не видел. Но россияне тоже ничего не видели! У нас большие расстояния, дорогие билеты и необходимость получать визы во многие страны.

У ЖУРНАЛИСТОВ ЖЕ С ВИЗАМИ проще (шенгенскую, например, обычно сразу дают долгую и многократную), а путешествовать мы можем за счет редакции. Еще мы знаем английский: жизнь заставила. Еще у нас есть Интернет. Почти у всех — быстрый.
У многих — мобильный. И мы знаем, что с Интернетом делать, кроме поиска и электронной почты. И наша работа позволяет нам это делать.
А еще мы, как правило, любим свою работу. В России это непозволительная роскошь.

В СТРАНЕ, где подавляющее большинство отбывает повинность за маленькую или среднюю зарплату, мы получаем выше средней за то, что нам нравится! Правда, работать приходится долго, а возвращаться домой — поздно. Телевизор мы почти не смотрим и потом удивляемся, откуда у людей появляются мысли, которые кажутся нам абсурдными.
Мы крутим у виска, глядя на многокилометровую очередь к поясу Богородицы. Потому что мы знаем, что в соседнем храме хранится частица того же пояса, и никто туда не стоял и не стоит. А люди — не знают!
Они не знают, как принимаются законы, и думают, что законодатели все анализируют и просчитывают.
А я был на заседании Комитета по конституционному законодательству Госдумы и видел, как обсуждали размеры новых штрафов с водителей. «Триста рублей». — «Мало». — «Тысячу». — «Много.
У нас за другое — тысяча». — «Тогда семьсот». — «Давайте, семьсот».

Я ВИДЕЛ ПЬЯНЫХ ПАРТИЙЦЕВ на съездах, где со всех сторон несет перегаром. Я слушал важных людей с учеными степенями, у которых
(у людей) были такие проблемы с логикой, что они не сдали бы ни один экзамен в вузе. Я наблюдал, как рассматривают дела в судах. Когда адвокат в пух и прах разбивает доводы прокурора, которому нечего возразить. Но судья в приговоре переписывает доводы прокурора, как будто выступления адвоката не было вовсе.
Работая журналистом, невозможно сохранить веру в справедливый мир. Мы гораздо лучше большинства граждан понимаем, как все на самом деле устроено. Даже в самой пропащей районной газете, где передовица — это совещание в местной администрации, а на внутренних полосах — битва за урожай или жизнь замечательных людей, посмеиваются над своими статьями и искренне удивляются, если кто-то воспринимает их всерьез.

ПОЭТОМУ ЖУРНАЛИСТЫ — гораздо радикальнее остальных граждан. Пусть наши зарплаты — выше средних, а наша близость к власти дает нам иллюзию собственной власти и причастности к глобальным делам. Но мы знаем, кто чего стоит и как решаются вопросы. В наших головах — досье на каждого игрока сцены. От районной до общемировой. И наше знание толкает нас к протесту или, минимум, к брезгливости. Нам кажется, что можно по-другому, и мы хотим по-другому.
А если прибавить к этому еще пассионарность, которая журналистам свойственна, как никому другому? Это когда человек готов рисковать и жертвовать своими конкретными благами ради какой-то абстрактной идеи. Многие приходят в журналистику именно за этим. У некоторых — проходит.
У некоторых, наоборот, появляется. Как у Леонида Парфенова, который в 2001 году перешел на сторону захвативших НТВ, но зато клеймил российское телевидение в 2010?м.
После недавних думских выборов журнал «Власть» опубликовал фотографию избирательного бюллетеня с надписью, посылавшей на три буквы нынешнего главного кандидата в президенты. Фотография привела к отставкам главного редактора и гендиректора журнала, зам. главного редактора ушла сама. Журналисты «Коммерсанта» сочли наказание чрезмерным и собирали подписи в защиту пострадавших. Действительно, с их точки зрения, это было никакое не «мелкое хулиганство», а символ отношения к происходящему в стране.
Вот только собственник журнала не понял этого и не поддержал.

Да и остальные граждане в большинстве своем едва ли проголосуют на мартовских выборах за кого-то другого

Бывший главный редактор закрывшегося «Русского Ньюсвика» Михаил Фишман может разъяснять в колонке в «Ведомостях», что безальтернативность Путина — химера. Но спросите своих знакомых-нежурналистов и убедитесь, что они думают по-другому.

ЖУРНАЛИСТЫ ДАЛЕКИ ОТ НАРОДА, как были далеки декабристы почти два столетия назад. Побывавшие в Европе офицеры Российской армии готовили проекты конституции, а набранные из крестьян солдаты думали, что конституция — это женщина, которую хотят посадить на трон вместо тогдашнего императора.
Конституцию все же приняли, но через 80 лет после восстания декабристов. С демократией у современной России, наверное, получится быстрее. Но сколько-то подождать придется. В маркетинге есть понятие «early admirers» — те, кто первыми воспринимают новый товар или услугу. Журналисты — такие же по отношению к новым идеям общественного устройства.
И находятся в таком же безнадежном меньшинстве.

Фото: Лемехов Сергей. На старт. cartoonbank.ru


Александр Колесниченко

"Журналистика и медиарынок", № 01, 2012

 


 

ЖУРНАЛИСТИКА И МЕДИАРЫНОК: НАШИ АВТОРЫ

Марина Вагина, газета «Соликамский рабочий», Пермский край
Журналистика не терпит людей случайных. В нее приходят только те, кто понимает, что это общественная деятельность. Правильно говорят, что журналистика, как и кино, не имеет возраста. В профессии остаются, как правило, те, кто пришел в нее по большой любви,