Журналистика и медиарынок

Одно крупное российское рекламное агентство провело фантастическое мероприятие. Фактически вступив в сговор с крупными рекламодателями, они все рекламные бюджеты слили на телевидение.
Фото: История российской фотографии. Валерий Щеколдин. Улица Горького

Меняются правила игры, меняется игра, останутся ли игроки?

К Чему свои журналисты, если все можно взять в Интернете?

Куда уходит медиакритика И Кто увел рекламу из прессы?

Спасет ли нас профсоюз И Кому нужны профессиональные журналы?

Круглый стол «Проблемы существования традиционных
СМИ в новой медиасреде» провели Фонд развития информационной политики и редакция журнала «Журналистика и медиарынок». Участники дискуссии поделились взглядами на развитие медиапространства, обсудили опыт журналистской деятельности на разных платформах, предложили сформировать экспертное сообщество, регулярно обслуживающее наиболее актуальные вопросы состояния отрасли. Публикуем фрагменты выступлений участников встречи

Медиакритика ушла в конформизм

Светлана Колесник, президент ФРИП:

— Дорогие друзья! На мой взгляд, мы переживаем кризис взаимодействия медиакритики и аудитории СМИ. Давайте посмотрим, какую роль сегодня выполняет медиакритика.
В теоретических курсах принято говорить о просветительской, консолидирующей, организующей роли медиакритики. Так ли это в современной медиасреде?
Кажется, что еще совсем недавно практически любой медиакритик был очень востребован: он рассказывал о том, что происходит внутри телевидения, радио, как развивается мир газет. Все это была достаточно закрытая для обычных читателей, зрителей и слушателей сфера, и они интересовались такими материалами. И авторы медийных произведений тоже следили за оценками своего труда, потому что медиакритика в советскую эпоху выполняла регулирующую роль, она была инструментом управления не только медийными процессами, но и обществом. Она во многих случаях использовала сам предмет своих исследований для доведения до журналистов и граждан партийных установок.
Стоит отметить, что критики в России всегда были разные. Великие российские критики писали свои статьи (например, о театре), пытаясь отстаивать определенные идеи, продвигая свое видение ситуации в обществе.
Рядом с ними работали тоже довольно талантливые люди, писавшие уже ради денег, ради карьеры. Целую плеяду таких критиков дала советская эпоха.
Что же изменилось в последние
50 лет — от базировавшихся на литературоведческих традициях споров о том, искусство ли телевидение (В. Саппак), до практически блогововых сообщений о выходе/закрытии программ, о том, что нравится/ не нравится? Кем сегодня является медиакритик?
Прежде всего изменилась сама медийная среда. Появилось множество каналов доставки разнородной информации, включая критику, разным по численности и культурным предпочтениям целевым аудиториям. В новой медийной ситуации оказался востребованным критик, участвующий в конкурентной борьбе за аудиторию, которую он направляет к продукции заказчика. То есть критик стал инструментом маркетинга и рекламы, стал частью медийного бизнеса. Задача формирования запросов общества на качественную журналистику была сведена к попыткам манипулировать аудиторией в коммерческих интересах владельцев медийного бизнеса.
Другой, может быть, даже более определяющей чертой современной медийной ситуации явилось нарастающее, как лавина, участие аудитории в создании текстов, размещаемых на разных каналах. Публика оказалась внутри процессов формирования контента СМИ, она оказалась способной инициировать темы журналистских выступлений. Это меняет отношения между журналистами и аудиторией. Стало понятно, что никаких сакральных тайн в журналистике нет, и, чтобы не рассказывать о том, что все и так знают, в чем сами участвуют, приходится перемещать внимание на второстепенные детали вроде обстоятельств личной жизни той или иной телезвезды.
Следствием всего этого стало сокращение критических текстов до скелета из необходимых фактов и нескольких (чаще всего одного-двух) знаковых ассоциативных образов. Так возник блоговый тип высказываний, способствующий банализации критических выступлений.

Способность интернета к широчайшему и быстрому тиражированию потребовала от авторов высокой скорости создания своих материалов, что неизбежно сказывается на качестве

И даже наиболее талантливые критические выступления блогового типа делаются банальными, появляясь практически одновременно на многих каналах.
Но наиболее разрушительно для медиакритики то, что Интернет, как точно подметил А. Кончаловский, «усугубил диктатуру политической корректности». Она «уничтожает индивидуальность критика, который по природе должен обладать сильной индивидуальностью, чтобы заявить о том, что король-то голый».
А что же другой тип критика, ответственного перед аудиторией, осмысливающего практику российских медиа, прогнозирующего их будущее, совсем исчез? Нет, ну почему же? Есть два-три человека. Но даже и они не всегда отваживаются публиковать политически некорректные высказывания. Политический конформизм, желание не выходить за некие рамки, не обидеть того или этого коллегу или владельца медиаресурса, не обидеть власть — лишают критику своего лица и своих функций. Критик-конформист способен давать только небольшие оценки эмоционального плана на уровне нравится/не нравится, как в Facebook.
Но медиакритика (критика самого журналистского сообщества) — это во многом вопрос четких профессиональных оценок с позиций этики. Это вопрос поиска путей дальнейшего развития медиасреды. Это проблема взаимодействия журналистики и аудитории СМИ. Сегодня эффективного обсуждения всех этих проблем катастрофически не хватает.
Поэтому Фонд развития информационной политики решил периодически организовывать встречи всех, пишущих о СМИ, и обсуждать наиболее важные для медиасообщества и аудитории СМИ темы.

Бумага и веб-сайт

Александр Колесниченко, редактор отдела «Общество» газеты «Новые известия»:

— Расскажу о некоторых закономерностях, которые я выявил, и пока не знаю, что с этим делать.
У нас есть редакция, которая готовит печатную версию газеты, и четыре человека, которые делают сайт. Если журналисты газеты добывают собственную информацию, то те, кто работает на сайте, мониторят ленты информационных агентств и компилируют их информацию.
Когда я смотрю на посещаемость, выясняется, что заметки, которые они взяли в агентствах, не добавив никакой добавочной стоимости — собственной информации, имеют рейтинг больше, чем наша, своя собственная информация. Возникает вопрос: зачем содержать десятки человек в печатной редакции? Зачем раскапывать свои темы, готовить аналитику?
Посмотрел, что читают на сайте. Наиболее читаемыми материалами оказываются не свои, а общие темы, даже если в них никакой новой информации нет. Бывает, что чужие заметки просматривает в 15 раз больше пользователей, чем наши оригинальные. Надо ли искать свою тему или проще переписывать что-то уже известное?
Форумы тоже мало что дают. Посетители пишут в основном ни о чем или ругаются друг с другом. Никаких новых идей, которые бы можно было обсуждать, я там не обнаружил.
О взаимодействии редакции и сайта. Происходит какое-то событие. Об этом решают написать газета и сайт. Газетчики посылают корреспондента или обзванивают свидетелей, а редакторы сайта считают более выгодным и простым взять сообщение из агентств, чем от своего корреспондента. Добытые им подробности события приносятся в жертву.
Такая вот непонятная ситуация, способствующая вымыванию из редакции «живой» работы.

Бизнес и спонсорство

Владимир Касютин, секретарь СЖР, главный редактор журнала «Журналистика и медиарынок»:

— Выпускать сегодня платный бумажный журнал, ориентированный на журналистов, при нашей ситуации в общественно-политической сфере и стремительном развитии новых коммуникаций очень непросто. Но и наполнять бесплатно дорогим в производстве контентом веб-сайт не хочется. При любом уровне энтузиазма долго не протянешь.
Наша главная проблема, как бы странно это ни звучало, — наша аудитория — журналисты. Чем дальше, тем очевидней — философия оплаты за информацию разрушается. А мы, журналисты, купающиеся в потоках информации, тем более не хотим платить за нее деньги. Как рабочие на кондитерской фабрике — за шоколадки.
Мы проводили семинар в Брянске. Мне вначале сказали лестные слова: мы знаем ваш журнал.
А затем я услышал не очень приятную вещь: с полезных текстов мы делаем ксерокопии и раздаем по редакциям.
Далее. Засилье государства в медиасфере привело к грустному явлению: все меньше и меньше редакционных коллективов ориентируется на рекламу и продажу тиража или какие-то другие рыночные методы, все больше — на получение спонсорских денег от власти или бизнеса. А раз так, то зачем нужны профессиональные знания, зачем нужна аналитика? Прогнулся и пошел налаживать отношения, обеспечивать финансовую базу.
Поэтому попытки нашего журнала и других проектов обеспечить обсуждение профессиональных вопросов не очень востребованы, если говорить обо всей медиасреде.
Проблема доставки бумажного издания все острее. Почта как федеральная сетевая структура, оказывающая услуги на всей территории страны, полагаю, доживает последние годы.
В Воронеж наш журнал идет полторы-две недели, а это
400 километров. Смешно и грустно. Каждый месяц до десятка экземпляров не доходит до подписчиков при правильном написании адресов.

Что делать, чтобы погашать издержки, неизбежно возникающие у редакции бумажного издания?

Создавать параллельные бизнесы? Ориентироваться на конференции и семинары, издавать профессиональную литературу?
За это надо тоже платить, а платить порой нечем, да и в силу уже указанных причин не хочется.
Мне кажется, мы сегодня делаем полезный журнал, способствуя развитию профессиональной рефлексии нашего основного
автора — регионального редактора или журналиста. В этом часть функции издателя — Союза журналистов России.
В наших планах — эксперименты с бумажной и электронной версиями, однако поводов для оптимизма мало. Цивилизованного медиарынка СМИ в стране так и не построено, и есть ощущение, что журналистика продолжает сжиматься, уступая место дилетантам, очарованным Интернетом.

Авангард Интернета — журналисты

Андрей Мирошниченко, директор Школы эффективного текста:

— Может быть, все наши беды — это проблема качества редакционной работы? Но вообще-то эта проблема системная. И она обсуждается, но не в бумажной прессе, а на конференциях и в Интернете.
О медиакритике и медиааналитике. Есть ли такая профессия? Она появляется. Например, Василий Гатов создал соответствующую лабораторию в РИА «Новости». Вопрос о способности на этой профессии зарабатывать деньги весьма спорный.
Газетчикам дорого прошлое. Я сам 20 лет проработал в бумажной прессе. Новое для многих, как шок будущего, люди сталкиваются со слишком резкими изменениями. Вопрос: как воспринимать происходящие изменения? Отрицать, сопротивляться или адаптироваться?
В 60% случаев региональные издатели находятся на первой стадии восприятия. В центре скорее вторая стадия и в небольшой степени
третья — адаптация.
Это не только изменения в медиа, это изменения во всей нашей жизни.
Прошлое для многих является комфортным миром, потому что особых забот там не было. Будущее воспринимается как некомфортное.
Надо ли сопротивляться смерти газет? Сопротивляющиеся будут постепенно выпадать из медиасообщества. Такое сопротивление приятно, но непрактично, и, видимо, придется все-таки адаптироваться. Нам не нужны машины, которые делают
70 тысяч тиража за час, но кто-то их до сих пор производит.
Интернет сделал аудиторию авторской. Раньше аудитория была воспринимающей. Принято считать, что в Интернете по этой причине контент хуже, чем в СМИ. На самом деле это не так — там информация не хуже и не лучше, она там любая. Не забывайте, что любой профессиональный журналист тоже может работать в Интернете. На самом деле авангард Интернета — те же журналисты.

Тенденция: движение медиа в сторону бизнеса общего профиля

Актуально превращение медиа в другие бизнесы, коммерциализация медиа. Журналистику можно сохранить, но не путем удержания старых форм. Редактор, работающий в сотрудничестве с тысячью блогеров, — это очень перспективное направление.

Разорванное пространство

Игорь Задорин, генеральный директор исследовательской группы «ЦИРКОН»:

— Я не принадлежу к журналистскому сообществу, я социолог, но мы активно изучаем проблемы, связанные с медиаповедением, с медиапотреблением.
Тот процесс, который сейчас происходит в медиа, происходил и в других сферах, когда узкая группа профессионалов теряла монополию на определенное производство и это производство становилось массовым. Это мы видели на примере искусства, в частности, музыкального. Сейчас многие говорят про поп-науку, в том смысле, что наука перестает быть монополией профессионалов.
Так и в медиа.

Вдруг вместо ста тысяч журналистов стало
50 миллионов авторов

Там появляются свои авторитеты, поскольку присутствует конкуренция. Люди будут идти туда, где есть социальная значимость, но они не только ищут социальную значимость, они ее создают.
Хотел бы представить некоторые результаты наших исследований. Мы спрашивали людей о навыках потребления информации, использования разного рода источников информации. У нас была попытка сделать исследование, связанное с интернациональной медиасредой. В нем участвовало пять компаний из бывшего СССР.

Интеграция осуществима, если в низах появляется стремление друг к другу, определенное единство ценностей, действий. А это во многом формируется медиасредой.
Важный фактор создания этого единого пространства — русский язык. Прибалтика и Грузия уже выпали из этого информационного пространства. Однако такие республики, как Таджикистан и Молдавия, активно смотрят передачи на русском языке. Но там есть сильные эмиграционные настроения, связанные с Россией. Негативный тренд по использованию русского языка существует на Украине.
Россия серьезно превосходит всех по выходу в Интернет и по наличию домашних компьютеров. Но на Украине и в Казахстане больше читают газеты, чем в России.
Еще один показатель. На 8% за два года упало число людей, которые говорят, что у них есть личная библиотека. Когда-то само наличие библиотеки было престижным. Сейчас престижным является домашний ноутбук и выход в Интернет.
Какие темы в СМИ привлекают в большей степени? Если взять средние показатели по пяти странам, то международные
новости — больше всего. Это советская традиция. Новости из зарубежа казались более интересными, смотрелись по телевизору. Прилично было знать, что происходит в мире. Медицина и здоровье, спорт, развлекательные программы отступали на второй план.

Интерес к новостям постсоветского пространства существенно разнится по странам. В частности, например, в России обнаружилась гораздо большая склонность к
изоляциализму, чем у соседей.
Мы задавали вопрос: с какими бы странами вы хотели объединиться или вступить в союзы? (Этот вопрос задаем на протяжении восьми лет.) Один из вариантов ответа — ни с какими. Доля таких ответов в России самая высокая, на втором месте Казахстан. Потому что эти страны чувствуют, что могут развиваться самостоятельно, в отличие от Армении, Молдовы, Беларуси, где нет ощущения самодостаточности.
Здесь больший интерес к событиям в постсоветском пространстве.
Когда мы говорим об интересе к международным новостям, то новости из ближнего зарубежья и дальнего востребованы по-разному.
Мы попытались оценить аудиторию интернациональных медиа через вопрос: смотрите ли вы новости на зарубежных телеканалах? Доля респондентов, указавших, что раз в неделю и чаще они пользуются зарубежными источниками, оказалась невелика. В России — около 5%.
О достоинствах зарубежных СМИ. Их считают более интересными, они дают информацию, которой нет в отечественных СМИ, более объективными, чем национальные. Имеются в виду в том числе и российские СМИ. Недостатки — слишком много криминальной тематики, слишком много рекламы. Прежде всего это касается опять-таки российских СМИ.
Вывод: нет единого информационного пространства ни по источникам, ни по наличию авторитетных СМИ. Информационные пространства локализованы внутри своих стран.

Реституция в пользу редакций

Виталий Челышев, секретарь СЖР:

— Четыре года назад я сказал, что даю бумажным СМИ десять лет жизни, после чего они исчезнут. Эти СМИ будут стоить чрезвычайно дорого. Так мне казалось, но судя по тому, что происходит в мире, я понимаю, что это не совсем так.
На два часа у меня отключился Интернет, и я не мог работать, был отрезан от всего мира. Полное уничтожение газет является неосторожностью. В Индии тираж большой газеты достигает
17 миллионов экземпляров, круг читателей — 54 миллиона. И, по заявлению исследователей, тираж будет расти, потому что количество грамотных растет. Индия — не задворки человечества, она дает очень большое количество квалифицированных программистов. Такой же рост наблюдается в Китае и Японии.
Вернемся к нам, посмотрим на местную прессу. У районных газет есть свои источники финансирования. Они будут приклеены к местным бизнесам и местным властям. Лет 15 заходит речь, что эти газеты нужно уничтожить. Но они живут.
Я выступал недавно в Общественной палате и говорил вот о чем. Все местные издания, хорошие они или плохие, в момент перехода в рынок были ограблены.
Я ставлю вопрос о реституции, то есть о возвращении медиа зданий, типографий.
Так, здания корпусов издательства «Правда» в Москве забрало Управление делами президента. Там сейчас телефонные компании и другие конторы. А построено все это было на деньги прессы.
Любая власть стремится прибрать недвижимость к рукам, потому что это капитал. Отдать это надо настоящим владельцам. Пусть они потом хоть в аренду сдают, это их дело.

Кто убивает прессу

Ольга Вдовина, заместитель генерального директора интернет-портала MediaGuide.ru:

— Наш проект посвящен издательскому бизнесу. Проработав в этой сфере восемь лет, могу сказать одно — наша пресса не склонна к консолидации, наверное, как и весь наш народ в целом.
Приведу конкретный пример.

Когда в 2008 году произошел кризис, одно крупное российское рекламное агентство провело фантастическое мероприятие. Фактически вступив в сговор с крупными рекламодателями, они все рекламные бюджеты 2010 года слили на телевидение

Представители крупных печатных СМИ в частных разговорах говорили о том, что рекламодатели, запланировав бюджет в декабре, в январе из газет и журналов уже изымали деньги.
В результате рынок прессы ощутимо просел, в некоторых случаях до 80—90%. В 2011 ситуация повторилась. Реакции со стороны издателей, владельцев не последовало. Подобное непозволительно ни в одной стране мира.
У нас, увы, нет профессиональных объединений, отстаивающих материальные права, как, допустим, в США. Антимонопольный комитет также никак не отреагировал на эту ситуацию. В результате рынок прессы теперь в очень тяжелом положении.

Сами против свободы

Евгения Трушина, главный редактор интернет-журнала PlanetaSMI.RU:

— Последние десять лет я веду проекты, посвященные теме развития медиа как в России, так и за рубежом. Материалы, которые публиковались и публикуются в возглавляемых мною проектах, освещают не контентную деятельность СМИ и их редакций, а рассматривают их с точки зрения эффективных (или не очень) бизнес-структур. Нас всегда интересовали данные по реальным тиражам, доходам от рекламы и распространения, затратам на производство и модернизацию…
То есть все аспекты коммерческой деятельности СМИ. И если уж на нашей сегодняшней встрече была поднята тема медиакритики, вот что я хотела бы в этой связи отметить.
Мы часто пеняем: в стране нет свободы слова, нас, журналистов, зажимают, контролируют, цензурируют… Чиновники, собственники — все, кто имеет соответствующие рычаги влияния, считают себя правомочными указывать газете и журналу, нам с вами, что писать, а что нет.
Но чего на зеркало пенять? Мы сами такие. Каждый день, на протяжении уже более десяти лет, я общаюсь с издателями. И могу сказать: не дай бог опубликовать информацию о том, что какая-то газета завысила тираж, снизила розничные продажи, потеряла подписчиков и т.п. Тут же начинаются звонки, жалобы и даже обиды.

«Снимите это!» — кричат издатели. То есть мы с вами, те, кто жалуется на отсутствие свободы слова

Один из последних примеров такой «обиды»: публикация нашей редакцией данных по аудиту тиражей Национальной тиражной службы. Для одного из видных российских издателей все профессиональные отраслевые СМИ, перепубликовавшие у себя этот официальный релиз НТС, тут же стали врагами. В такой ситуации обвинять власть, что нам затыкают рот, как мне кажется, не вполне этично.

По поводу сегодняшней темы — хочу обратить внимание на два аспекта.

Первый. Выступавший ранее уважаемый мною Андрей Мирошниченко указал, что Интернет развивает авторство. Мы все в той или иной степени становимся авторами. Скажу больше: каждый автор, используя сетевые возможности, становится еще и распространителем. Если раньше для распространения контента автору необходимы были услуги издателей и дистрибьюторов аналоговых носителей, то сегодня необходимость в них просто отпадает. Скажите мне: где будет место киосков прессы или почтового оператора в будущем мире цифрового контента?

Второй аспект. По данным одной из крупнейших российских розничных сетей по продажам прессы, количество печатной продукции
(в своем традиционном понимании, без всяких вложений «камушков», «куколок» и «челюстей скелета») в ее ассортименте год от года сокращается все заметней. Сегодня традиционная печать составляет не более 40% розничного ассортимента; еще 40% приходится на издания с вложениями, когда журнал по большому счету является лишь довеском, остальные 20% — канцелярские товары и иной «не печатный» ассортимент.
И тенденция сокращения традиционной печати, особенно ежедневной, идет только по нарастающей. И ведь это — не прихоть операторов розничного рынка, а зеркальное отражение потребностей читателей, потребителей.
Сомнений в том, что будущее за новыми технологиями, уже, думаю, нет ни у кого. Процесс освоения цифрового пространства, конечно же, не будет моментальным. У нас в стране знакомы с Интернетом, по разным оценкам, только 60% населения. Логично предположить, что количество постоянных его пользователей намного меньше… Поэтому традиционная газета как основной источник информации существовать еще долго будет. Хотя бы потому, что вопрос монетизации в Сети не решен, и решения пока не предвидится. Однако нужно понимать, что будущее неотвратимо. И от того, насколько эффективно и энергично мы будем сегодня искать пути сохранения нашей работы и бизнеса, зависит наше завтра.

Право на прессу

Наталья Чернышева, председатель Союза журналистов Московской области:

— Хочу обратить ваше внимание на то, что пока это все эволюционирует, нарушаются права гражданина на качественную инфу. И если государство не поддержит качественную прессу, люди вообще не будут получать качественную информацию.
Давайте спросим себя, не нарушаются ли права гражданина на качественную информацию, когда он не может найти в Интернете то, что нужно ему для понимания того, что происходит в стране, регионе, районе. Граждане должны получать информацию из того источника, который им удобен, привычен и доступен.
Рушатся на глазах профессиональные журналистские стандарты. Общественных институтов, способных защитить это право, кроме Союза журналистов в стране просто нет.

Трагедия в том, Что двенадцатилетние не видят разницы между качественной информацией и дезинформацией

У них другая модель медиаповедения, другие предпочтения. Если мы эти стандарты не обозначим, следующее поколение ни газет, ни аналитики в Интернете читать не будет.

Нам нужен профсоюз

Владимир Скоробогатько, редактор газеты «Московская правда»:

— Хочу обратить внимание вот на что. Если региональные печатные СМИ в нашей стране способны объединяться для решения каких-то проблем, вот, например, недавно многие коллеги принимали участие в фестивале СЖР в Лоо, то электронные менее дружны.
Когда мы все хором начинаем спасать какого-нибудь коллегу из районной газеты, почти нет примеров, чтобы к этому подключалось радио, телевидение.
У нас есть замечательный Союз журналистов России, но это творческая организация. Нам нужна мощная профессиональная профсоюзная лоббистская организация, которая объединила бы максимально все электронные и печатные медиа.
Второе. Я всегда пытался как-то пропагандировать передовые методы труда в нашей сфере. Всегда ратовал за подъем нашего профессионализма в умении собирать, обрабатывать, доносить до аудитории информацию. Никогда не боялся прогресса. Он идет своим чередом, против него не надо бороться. С погодой мы же не боремся.
К этому нужно быть готовым в профессиональном отношении и больше обмениваться пониманием технологических новаций и меньше впадать в пессимизм.

Имитация качества

Михаил Вяткин, вице-президент ФРИП:

— Кроме настоящей качественной прессы мы наблюдаем ее имитацию. Газета может считаться качественной, работать с использованием всех профессиональных приемов, но делается это для привлечения читателя, а не для реального обсуждения и решения проблем общества. Такие издания есть и в столице, и в ряде региональных центров. И не важно, что является причиной их отношения к работе: просто ли халтура или стремление манипулировать аудиторией.
В результате подобных псевдообсуждений и псевдорешений пресса утрачивает роль общественно значимого института.
Недалеко от них ушли желтые издания (особенно тут выделяются сетевики), имитирующие общественную активность. Они поднимают порой весьма болезненные для местного сообщества темы. Делают такие материалы ярко, но в человеческом отношении весьма небрежно. Стоит промониторить последующие номера. Увы, в них вы не найдете, как развивалась проблема, как и какими усилиями она была в конце концов решена. Редакции совсем не до того, она живет своими «сетевыми» интересами.
Или другая крайность. Этим грешат некоторые районки, которым не «позволено» выходить на обсуждение злободневных вопросов.

Ох, как трудно заставить себя читать газету (а мне по должности приходится), в которой официальная информация, изложенная суконным языком, разбавлена сладким сиропом, будто бы, новостей

Невольно вспоминается кинофильм «Русское чудо», который сняли «документалисты» ГДР в 1960-е годы. Как-то стыдно возвращаться в ту реальность. Точнее, в пропагандистскую псевдореальность…
Уже не говорю о районных изданиях Москвы. Большинство из них сделано под копирку объединенными редакциями. В информационном плане — как доминошная косточка «пусто-пусто». Эти газеты разбрасывают бесплатно в почтовые ящики. Ясно, что бесплатно. Поскольку трудно представить москвича в здравом уме и твердой памяти, который бы заплатил деньги за такую имитацию.
Возникает вопрос: а есть ли хоть какой-то резон делать для имитационных СМИ сайты или мобильную версию, коли их редакции настоящую-то газету выпускать не в состоянии? Ведь средства-то опять пойдут из кармана налогоплательщика.

Подготовил Олег Куприн

"Журналистика и медиарынок", № 01, 2012