|
За время работы в журналистике мне пришлось повидать многое. Такая уж специфика работы,
Что на пятой точке не усидишь
Наверное, такие встречи постепенно
и подвели Елену Пимкину к жанру журналистского расследования,
в основе которого лежат сострадание к людям, желание оказать помощь, поддержать
Иди и смотри
Как-то попала в детский дом инвалидов в маленьком старинном городке Болхове под Орлом…
Все чистенько, уютно, детишки сытые, ухоженные. Понятное дело: дом находится на федеральном бюджете.
И вдруг одна нянечка говорит: «А вы бы поинтересовались, куда эти дети после нашего «оазиса» попадают, когда им по 18 лет исполняется, и каково им там живется?»
И пояснила, что практически все они оказываются в доме для престарелых и инвалидов. Так я познакомилась с обратной стороной медали жизни людей, о которой у нас часто умалчивают.
…Типичный дом для престарелых и инвалидов в глубинке: обшарпанное здание с черными глазницами окон. Комнатушка 12 кв. м, где проживают двое молодых людей. Убранство незавидное: две кровати, тумбочка, два стула, стол с компьютером первого поколения (без Интернета) да тоскливый колодец двора за окном.
Работы у ребят, конечно же, нет.
По вечерам — никакого досуга, а директор винит молодежь в пьянстве… Громкоголосая медсестра не позволяет вступать в разговор с корреспондентом. Но со всех сторон уже спешат — бегут, бредут, катят на колясках и досках с колесиками инвалиды.
И рассказывают взахлеб о своей жизни заезжему журналисту с надеждой в глазах: а вдруг поможет?
Что поразило больше всего? Нормативы питания, подписанные тогда министром труда Починком: на человека в болховском доме инвалидов полагалось в день
5 граммов кондитерских изделий! Если брать из расчета в «сладком» эквиваленте, это примерно седьмая часть от веса одного пряника…
Потом была статья о незрячих рабочих одного заводика, делающих детали на ощупь по две копейки за штуку и считающих это счастьем, потому что у других слепых не было и такого.
Журналист сказал — журналист сделал…
или не сделал?
Мне предложили несколько дел из общественной региональной приемной Путина в Орле с темами по защите интересов людей.
Конечно, не отказалась, сердцем чуяла: мое! Одно из самых «замороченных» — это дело водителя Ивана Королева, который оказался на скамье подсудимых по обвинению в смерти человека, а на самом деле преступление совершил другой.
Налицо были в том деле и «липовая» судебно-медицинская экспертиза, и аналогично проведенное следствие. Существовала куча фактов, которые указывали на невиновность Королева. И вот, когда все ждали вынесения оправдательного приговора, дело ушло на доследование…
Почти год водителю не возвращали водительские права и машину, а ведь это был его единственный
хлеб, которым он кормил семью.
В своей статье в центральной областной газете я писала о возможной коррупционной цепочке в деле Королева, даже дала распечатку диктофонной записи, где у водителя вымогали взятку за закрытие дела.
Какая реакция? Пришел человек из органов разбираться. Поговорили… На том дело и кончилось. Досадно, когда расписываешься в собственной беспомощности. По делу Королева мы обращались и в приемную Нургалиева, и в передачу «Человек и закон»… Толку — никакого.
Больше года сражались вместе с помощником депутата Алексеем Сениным и адвокатом Владимиром Сучковым за Ивана, но до сих пор не вынесено никакого судебного решения. Иван Королев в результате перенесенных стрессов оказался в онкологии. Сейчас ему сделали третью по счету операцию...
Сегодня статья в газете часто ничего не решает, но может спровоцировать какую-то реакцию со стороны общества, властей
Правда, иногда дело той «провокацией» и заканчивается, и это крайне обидно. Поэтому хотелось бы, чтобы люди,
реально наделенные властью, поддерживали тех немногих журналистов, избравших для себя такой сложный жанр, как журналистское расследование.
Я обращалась
в администрацию нашей области с проектом
о создании газеты, которая существляла бы правовую защиту интересов всех слоев населения области, была бы направлена на борьбу
с коррупцией, взяточничеством, наркоманией, преступностью и другими негативными явлениями в обществе, проводила независимые журналистские расследования
Мол, поддержите, профинансируйте, нам такая газета нужна, как воздух, потому что она для людей. Потому что это актуально. Сотни глянцевых журналов не возымеют того действа, как газета такого плана. Но заявленный проект остался без ответа.
Еще раз хочу сказать, что тем, кто занимается журналистскими расследованиями, необходима помощь власти. Порой журналистов в суды не пускают, приходится долго искать аудиенции в следственном комитете или полиции, в тех же органах опеки или социальной защиты пороги обивать, через какие-то пресс-службы пытаешься связаться, а тебя за нос водят...
Поддержка на уровне власти — это не только наш пропуск в вышеперечисленные структуры, но и наша собственная защита, ведь мы и сами Часто оказываемся бесправны, пытаясь защищать от несправедливости других
Портрет «экстремала»
в интерьере
Что, на мой взгляд, значит для журналиста такая ниша? Прежде всего это твой крест, который ты выбрал добровольно. Как бы ни было трудно, это твой выбор.
А трудностей действительно в экстремальной журналистике, в которую, на мой взгляд, вписывается жанр журналистского расследования, не избежать. Прежде всего, складываются, мягко говоря, не всегда дружеские отношения с теми структурными звеньями, в цепочке которых необходимо вести журналистские расследования. Чаще всего, это все те же следственные комитеты, экспертизы, суды, органы опеки и прочие структуры.
То есть все те, от кого напрямую зависит результат дела, а значит, и судьбы людей, обратившихся к тебе за помощью. Но журналист, занимающийся расследованиями, идет не «бомбить», не воевать и не орать во весь голос. Журналист идет ЗАЩИЩАТЬ, хотя порой несправедливость, царящая в некоторых этих структурах, сама провоцирует на ответные нелицеприятные действия, слова и поступки.
Однако надо всегда помнить о необходимости держать себя в руках, если реально хочешь доказать нечто, и это владение собой — большой плюс в журналистской работе. Как правило, на работе у таких журналистов не всегда все гладко складывается и с начальством: редактор недоволен, угрожают увольнением, разборками, судами… К тому же человек, занимающийся расследованиями, еще и прирожденный правдоискатель. В общем, он у всех как бельмо на глазу.
Мы все — разные по своей сути.
В большинстве своем провинциальные журналисты выбирают тихие ниши и тем довольны. Встречаются и любители «горячих» скандальных историй или пиарщики, работающие исключительно ради денег.
Думается, журналистское расследование — особый род профессиональной деятельности. Жанр как портрет журналиста. Его можно описывать в разных красках и тонах, но есть там собственная гармония цветовой радуги, ведь, как я уже говорила, он в первую очередь связан именно с желанием помогать людям. Самая большая благодарность от такой работы, самая большая награда — это положительный результат. И в этом лично для меня — счастье.
…Под Новый год позвонила женщина, поздравила с праздником. Я вспомнила: да ведь это Надя из деревни Башковки в Орловском районе! Месяца три назад жители из трех деревень этого района, где находится городская свалка, обратились ко мне с письмом, полным отчаяния: «Помогите! — просили они. — У многих детей астма. Из-за постоянного дыма случаются обострения… Крысы стаями бегут к нам во дворы. Делали анализ воды, сказали, что ее нельзя пить. Неужели чиновники хотят, чтобы в деревнях начали умирать люди?»
Жители хотели элементарной справедливости: закрыть вредоносную свалку, которая была рассчитана на 15 лет, а существует почти сорок. После статьи в защиту сельчан редактор независимой газеты, в которой я ее опубликовала, получил по телефону ряд оскорблений и угроз, в том числе и в мой адрес. Тем не менее, по последним сообщениям, за дело взялись Природоохранная прокуратура и Роспотребнадзор. Значит, есть надежда, что оно сдвинется с мертвой точки…
Ты выслушиваешь проблемы людей, размышляешь, пишешь, и начинает определяться какая-то кармическая связь между тобой и тем, кто обратился к тебе за помощью.
С кем-то и после написания статьи поддерживаешь отношения, перезваниваешься… Это радостная человеческая составляющая в журналистском расследовании. Когда вместе съеден не один пуд соли, вообще расстаться трудно.
…Более полугода назад меня неожиданно отстранили от выполнения должностных обязанностей, урезали
в деньгах
Объяснений никаких редактор не давала. В общем, оказалась я в опале, наверное, из-за «профессиональных» своих приоритетов. Некоторые даже здороваться со мной избегали: ясное дело, в немилость впала.
Обратилась в администрацию области, в инспекцию по труду: нарушений не нашли. Пытался заступиться за меня уважаемый в городе человек, бывший редактор газеты «Орловская правда» Анатолий Кононыгин, когда-то принимавший меня в Союз журналистов, письмо к властям написал, но и ему прислали
похожую отписку.
Для журналиста оказаться отстраненным от профессии — это безмолвная боль. Иногда я говорю себе: «Все, лимит моих сил исчерпан. Брошу, уеду куда-нибудь! Гори оно все…» Но стоит вновь кому-то позвонить или прийти со своими бедами, как ты — снова «во всеоружии» готов кого-то
защищать…
БИО
Елена Пимкина (МАР). Окончила Орловское художественное училище (дизайн), затем — Орловский государственный институт искусств и культуры (библиотечно-информационный факультет). Долгое время работала художником, оператором-верстальщиком.
В журналистике — с 1998 года, член Союза журналистов России —
с 2002 года
Елена Пимкина
"Журналистика и медиарынок", № 01, 2012 |
…Более полугода назад меня искусственно отстранили от выполнения должностных обязанностей, урезали в деньгах. Объяснений никаких редактор не давала. В общем, оказалась я в опале, наверное, из-за «профессиональных» своих приоритетов. Некоторые даже здороваться со мной избегали: ясное дело, в немилость впала